«Она утонула...»

Путин: Что я могу вам на это сказать? У нас у всех горе. У вас — самое большое. Я не имею права, у меня язык не поворачивается, говорить некоторых вещей, но если мне задают такие вопросы, то я должен на них отвечать. Вы не правы.

Четыре атомных подлодки лежат на дне океана без всяких шансов. Эту мы должны попробовать вытащить. Это займет время. Это займет времени столько, сколько нужно специалистам. Это не зависит от нас. Помните… (Неразборчиво) если даже вместе собрать девять беременных женщин, ребенок все равно не родится через месяц.

Так же и здесь. Нужно подогнать понтоны, нужно их расставить, нужно организовать эту работу. Если они говорят, что им потребуется три-четыре месяца, значит, потребуется это время. Мы еще раз проанализируем эту ситуацию, так. И если и можно будет сделать раньше, ускорить, значит, максимально ускорим.

Но знаете, это огромная трагедия. Но мы с вами понимаем, что лодка, которая всплывает на перископную глубину, вы уж меня простите, вы задали вопрос, я обязан отвечать, весь экипаж сидит на боевом расчете. 75 % экипажа находится в первом, втором, третьем отсеках, которые были уничтожены взрывом мгновенно. Взрыв огромной силы, который дырку там такую пробил, полтора на два метра. Вот из-за этого… Вот это правда.

Можно говорить о причинах и поиске этих причин. Мы обязаны это сделать. Поэтому мы подтащим туда… чтобы ребят достать. Получится, не получится — на мели будем доставать. Мы не бросим их. Мы будем это делать. Но сказать, что мы сделаем это за неделю… Никто не сможет сделать это за неделю — ни мы, ни американцы.

Путин (читает записки и отвечает): Все будут получать соответствующие средства, с квартирами организуем.

Крик: Мы не проживем без помощи! Нам сын помогал.

Путин: Мы же выплатим деньги. За десять лет вперед! Он же из этих зарплат вам помогал!

(Шум в зале)

Путин: Что могу сказать в завершение. Если будет обнаружено, что эта трагедия имела… (Неразборчиво) то они действовали в интересах тех людей, которые их содержат. Этим людям не очень нравилось, что их начали прищемлять. (Неразборчиво) И в этой ситуации они совершенно бессовестно… (Неразборчиво) но все знают, что в их среде, профессионалов, это воспринимается именно так, они между собой не скрывают. Схема действий их и логика очень простая. Очень простая. Воздействовать на массовую аудиторию, таким образом показать военному руководству, политическому руководству страны, что мы в них нуждаемся, что мы у них на крючке, что мы должны их бояться, слушаться и согласиться с тем, что они и дальше будут обворовывать страну, армию и флот. Вот на самом деле истинная цель их действий.

Но мы не можем сказать им: «Прекратите!» Так бы правильно сказать, но… (Неразборчиво) надо более талантливо, правдиво, точно и в срок самим осуществлять информационную политику. Но это требует сил, средств и хороших специалистов. Спасибо вам большое.

Женщина: Нам сказали страшную правду, что их поднимут через год.

Путин: Нет! Нет! Нет! Нет! Через несколько недель.

Женщина: Спасибо вам большое. Надежда только на вас — на то, что поднимете наших мальчиков. (Плачет)

(Шум в зале)

Другая женщина: Мы уже стали переливать из пустого в порожнее! Человек нам ответил на все вопросы. Я вам очень благодарна.

Путин: Что касается документального… (Неразборчиво) что объявляют людей «без вести»… Я узнаю, кто это все придумал.

Мужчина (неразборчиво):… потому что сухопутные генералы, какие бы умные они ни были, они не понимают, что нужно флоту. Я лично не верю в то, что если бы у адмирала Попова под рукой были все-все нормальные средства, это раз, аварийно-спасательная служба — два, она была бы на учениях отработана — три, то там бы погибли люди.

Другая сторона дела — отучить адмиралов и генералов бояться докладывать истинную обстановку дел. У них какой-то страх существует! Не надо ничего бояться! Вспомните адмирала Кузнецова! Он не боялся говорить Сталину самую страшную правду. Да, он горел, да, его снимали, да, его чуть не судили… Потому что если Россия сейчас останется без флота, ее просто-напросто не будет.

И вы лучше всех понимаете, что северные рубежи — на чем они держатся? Да вот на этих мальчишках, которые, им по 27–25 лет. Они верят вам. Мы в свое время тоже верили своему главкому. И другим. И эта вера всегда была — что пошел в море и ничего с тобой не случится. Случилось — значит, все будет нормально. Спасут, помогут. Сейчас этого нет. Надо правде смотреть в глаза и матерям в том числе.