Она уже мертва

Разыграли! До сих пор эта мысль не приходила Белке в голову. Но если принять ее – какое же это облегчение! Все живы и здоровы, ни одна русалка во время съемок не пострадала, и – главное – не было никакого убийства. Следовательно, нет и убийцы, и как только Белка – хотя бы на одну крошечную секунду – могла заподозрить в этом Сережу? Как же хорошо, что появился Шило! Волна радости обдает Белку с головы до ног и тотчас отступает, оставляя после себя отрезвляющий холодок сомнений. Если принять версию рассудительного архангельского опера (о, как же хочется ее принять!), то окажется, что Сережа, Аля и кто-то еще (скорее всего – Гулька, прожженный киношник) были в сговоре. Сережа предоставил им свой новый дом, если не сам расписал роли в этом леденящем душу скетче.

Слишком жестоко. Слишком.

Белка не заслужила такого отношения к себе.

– Не расстраивайся, – в голосе Шила послышалась не свойственная ему мягкость.

– Я не расстраиваюсь.

– Я же вижу. Ты чуть не плачешь.

– Если это розыгрыш, то он какой-то глупый. И жестокий.

– Киношники. Люди с воображением, – Шило развел руками. – Хотя у нас в управлении разводят и похлеще.

– Я не понимаю, зачем понадобилось так шутить.

– Дураки. Дети.

Напрасно Шило это сказал. Взрослая женщина Полина готова обманывать себя и принимать на веру то, что позволит хоть ненадолго сохранить душевный покой, но маленькая Белка беспощадна. Она видела мертвое тело. Мертвое – в этом не может быть никаких сомнений. Она прекрасно знает, что значит быть мертвым. Мертвый Лазарь, мертвый дельфин из дневника Инги Кирсановой… Может, во всем виноват этот чертов дневник? Он настроил Белку на трагический лад, заставил думать о смерти. А мрачные мысли, дурное освещение и комната, похожая на склеп, довершили дело? И еще часы! Как она могла забыть о часах!

Белка мельком взглянула на циферблат и не поверила глазам: часовая стрелка прочно укрепилась на семи, а минутная застыла на двенадцати. Через секунду-другую они услышат бой, а это значит, что с часами все в порядке. И потерянный было час вновь нашелся. И если уж обратный ход времени привиделся Белке, то не исключено, что привиделось и все остальное.

Кроме дневника.

И книжного шкафа, набитого «Анжеликами».

Но одного взгляда на шкаф было достаточно, чтобы понять: он выступает в паре с часами. И эти двое клоунов, а лучше сказать – иллюзионистов, призваны если не свести ее с ума, то, во всяком случае, крепко задуматься о душевном здоровье. На полках скучала самая обычная макулатура: старые журналы, ободранные книжки-малютки, какие-то учебники и методические пособия. И целая коллекция легендарного популяризатора науки Перельмана – «Занимательная физика», «Занимательная геометрия», «Занимательная астрономия».

Все это очень занимательно. Да.

Но дневник! Дневник существует, и это – последняя Белкина надежда. Она сама положила его в сумку. И напрочь забыла о ней, когда в панике выбегала из комнаты.

Белка повертела головой, и тотчас же обнаружила пропажу. Сумка стояла на полу, раздувшись от положенных в нее трофеев. Слава богу, все на месте.

– Я кое-что нашла здесь.

– Еще один труп? – Шило криво усмехнулся.

– Прошу тебя…

– Уже заткнулся.

– Ты знаешь, кто такая Инга Кирсанова?

– Э-э…

– Никогда не слышал это имя? Ты ведь тоже Кирсанов.

– И ты. Что из того? Наверняка какая-нибудь дальняя родственница.

– Не такая уж дальняя. Думаю, это наша с тобой тетя.

– Повторяю вопрос: что из того? Хоть бы и тетя… Тетя тоже претендует на наследство?

– Не думаю.

– Тогда черт с ней.

– Неужели тебя никогда не интересовала история семьи?

Шило медленно приблизился к Белке, и она, в который уже раз, подивилась смене его настроений. Даже известие о возможном убийстве не задело его так сильно, как вполне невинный вопрос о родственниках. До сих пор Шило позволял себе лишь снисходительные комментарии, но теперь он явно злился и даже не пытался этого скрыть.

– Дерьма мне вполне хватает и на службе, – бросил он. – А копаться в нем еще и в частной жизни я не намерен. Извини.

– Дерьма? – изумилась Белка.

– Возможно, я неточно выразился. Не дерьма. Но странностей предостаточно.

– Так почему бы в них не разобраться?

– Зачем?

– Просто… Чтобы понять – кто мы.

– Не поздновато спохватилась, сестренка? – Шило ухватил Белку за локоть и с силой сжал его. – Что бы ни было… там, в прошлом… ничего уже не изменить.

– Но ты ведь сам хотел понять, что произошло тем летом.

– Это чисто профессиональный интерес. Не более.

Кажется, в Лёкиной мастерской он говорил совсем другое. Но Белка не помнит – что именно. Комната-склеп действует на нее удручающе, ей бы хотелось поскорее выбраться отсюда. Забыть обо всем, что она видела, оставшись здесь одна взаперти. И история с телом… Должно быть, Шило прав: это всего лишь дурацкий розыгрыш. Ничем другим объяснить исчезновение тела из сундука невозможно, ведь Белка явственно видела его! Лучше принять такой – довольно зыбкий – вариант, чем объявить себя сумасшедшей.

Она не сумасшедшая, нет!