Она уже мертва

…Внезапное исчезновение – хуже, чем история с покушением на Тату. Оно снова возвращает Полину на двадцать лет назад, в август, когда пропала русалка-оборотень. Те же декорации, те же спецэффекты в виде дождя, та же зыбкая неопределенность. Смерть Лазаря – безусловна, Полина была ее свидетельницей. Смерть Парвати – безусловна, об этом ей сообщил телеграммой Лёка. И лишь Асту она до сих пор не решалась причислить к лику умерших. Русалка-оборотень разделила судьбу сотен тысяч когда-либо и где-либо исчезнувших, она затерялась в сумеречной зоне, в слепой полосе, одинаково не видной с обоих берегов. С того, где находится сейчас сама Полина, и простак Шило, и МашМиш с Ростиком. И с того, который облюбовали Лазарь, Парвати, ее родители, родители Таты… Впрочем, может быть, их зрение устроено по-другому? Может, они знают такое, что еще недоступно живым?

Спросить не у кого.

И лишь Шило, напрочь лишенный рефлексий, забрасывает брата вопросами:

– Что значит – исчезла?

– То и значит. В ее комнате пусто. Плащ как висел на вешалке в прихожей, так и висит. Не могла же она уйти без плаща в такую погоду. И босиком… Гулька первым забил тревогу. Мы облазили дом, даже в подвал заглянули. Поднялись в башню. Обшарили бывшую конюшню и сеновал. Аля как сквозь землю провалилась.

– Вы с Гулькой, понятно. А остальные?

– Маш напилась в стельку и спит в гостиной. Миш сказал, что его это не касается. Разбирайтесь, мол, сами со своими припадочными родственниками.

– А даунито?

– Сидит на террасе и смотрит в одну точку.

– Тату не беспокоили?

– Ты же сказал – не беспокоить. Но… Гулька все равно сунулся. Сам понимаешь, такое дело.

– И?

– Дверь у нее почему-то заперта.

– Это я запер, – после недолгой паузы сказал Шило. – Чтобы всякие деятели не беспокоили раненого человека.

– Предупреждать надо, – в голосе Ростика не слышалось никакой обиды.

– По-моему, это не очень правильно, – вклинилась Полина. – Запирать девушку в таком состоянии. Вдруг ей понадобится помощь? Или просто захочется выйти…

– Не захочется. Именно в таком состоянии и не захочется. В таком состоянии нужно отлежаться. В идеале – денек-другой. Тем более что отсутствовали мы… – Тут Шило отогнул рукав куртки и взглянул на часы. – Э-э… всего лишь полчаса. Тридцать семь минут, если быть совсем точным. За это время ничего из ряда вон выходящего произойти не могло.

– То есть исчезновение Али – это совсем не из ряда вон? Учитывая ее нервный срыв?

Шило шмыгнул носом:

– Пока я не вижу повода для паники.

– Это твоя интуиция тебе нашептывает?

– Далась тебе моя интуиция…

– После всего происшедшего… особенно с Татой… я бы задумалась.

– В любом случае, дальше поселка актрисуля не уйдет. Побродит под дождем и вернется. Всего делов.

Поселок. Все они привыкли называть место обитания Парвати поселком, хотя это всего лишь одна улица с двумя десятками домов и небольшой площадью в самом начале улицы. В прежние времена на площади находился маленький магазинчик и кафешка при нем: пара столиков, шашлык, домашнее вино. В магазинчике торговали хлебом и концентратами горохового супа и клубничного киселя. Что еще из ассортимента запомнила Полина? Рыбацкие сапоги с отворотами, удочки, китайские термосы, байковые халаты, с десяток книг кишиневского издательства «Лумина», жестянки с монпансье, жестянки с тушенкой, трехлитровые бутыли с томатным соком, надувная резиновая лодка. Лица хозяев – мужчины и женщины – напрочь стерлись из памяти. Кажется, они были смуглыми – армяне, крымские татары? Не суть важно, тем более что магазинчик и кафе больше не работают. Полина мельком видела площадь из окна такси, когда приехала сюда: на дверях висит большой ржавый замок, окна заколочены досками. Вот что еще было неотъемлемой частью маленькой площади – телефонная будка! Теперь будка исчезла, но появился экскаватор. Должно быть, его пригнали, чтобы снести никому не нужный более магазинчик. Пригнали, поставили на прикол, да так и забыли.

Рейсовые автобусы никогда не заглядывали сюда, ближайшая остановка находится километрах в трех, на шоссе. А к поселку ведет усыпанная мелким гравием и довольно живописная дорога через сосняк. Поселок не выглядит оторванным от Большой земли – даже если идти пешком, изредка отвлекаясь на природные красоты, до шоссе можно добраться за полчаса. На велосипеде (помнится, многие здесь разъезжали на велосипедах) – и вовсе за десять – пятнадцать минут. У кого-то из соседей были машины и мотоциклы с коляской, ну а у Лёки с Парвати – рабочая лошадка Саладин. Именно на Саладине Лёка встречал МашМиша и Белку, и всех остальных. На нем он ездил на рынок по воскресеньям. Теперь, когда Саладина нет, когда маленький магазинчик у площади закрылся, – каким образом Лёка закупает продукты?

Машины, мотоцикла и даже велосипеда Полина на участке не заметила. Выходит, что замены Саладину не нашлось. И добродушному Дружку – тоже. Но в небытие канул не только Лёкин пес – остальные собаки. А ведь улица время от времени оглашалась лаем – Полина хорошо это помнит: едва ли не в каждом дворе имелся свой четвероногий охранник.