Она в моем сердце

– Может, одну из нас она намеревалась оставить при себе, сочтя, что двое – это слишком, но потом решила, что и один ребенок непосильное бремя.

– Не думал, что над такими вещами можно шутить, – покачал головой отец.

– Мне – можно, – засмеялась я. – Не собираюсь делать из этого трагедию. Надо сказать спасибо этой тетке, я оказалась с вами, и моя жизнь сложилась счастливо. Сомневаюсь, что мне бы повезло, не оставь она меня на ступеньках.

– Попытайся не думать о ней плохо. Мы не знаем всех обстоятельств…

Я поцеловала отца и улыбнулась:

– Ты всем готов придумать оправдания. Неисправимый донкихот, видишь в чумазой девчонке принцессу…

– А в мельнице – дракона, – рассмеялся он.

Входная дверь хлопнула.

– Дима, ты дома? – услышали мы голос Софьи и быстро переглянулись. В глазах отца был вопрос.

– Давай это будет нашей тайной, – подмигнула я, а он благодарно улыбнулся и ответил Софье:

– К нам Яночка пришла…

В ту ночь я осталась у отца, я видела, для него это важно. Странно, что открытие, которое, в общем-то, должно было перевернуть всю мою жизнь, особого впечатления не произвело. Отец так и остался моим отцом, и чувства к нему не изменились. А почему они должны меняться? Он мой настоящий отец… а тот, другой, просто случайный человек, ненужный и неинтересный. Как там в известной шутке: одно неловкое движение, и ты уже родитель… Я – последствие неловкого движения. Весьма досадного, если мамаша тщательно скрывала беременность и родила меня неизвестно где. Как ей удалось? Скрывать свое интересное положение, я имею в виду. Живот-то должен быть ого-го… все-таки двойня… И вес не подкачал, если нас не сочли недоношенными. Ничего подобного мать Виолы, по крайней мере, не говорила. Крепкие здоровенькие девочки… Вот тут мне стало по-настоящему больно, потому что я впервые произнесла хоть и мысленно то, о чем боялась думать весь день. Мы с Виолой близнецы. Одна точная копия другой, по крайней мере внешне. Говорят, близнецы чувствуют друг друга на расстоянии. Я попыталась вспомнить, было ли нечто подобное? Нет. Может, потому, что друг о друге мы не знали. И только когда я увидела ее там, в лесу… из моей жизни как будто вдруг что-то ушло, что-то важное… По словам Крымовой, Виола знала, что та взяла ее из дома малютки. Возможно, она пыталась разыскать родную мать. А что, если о моем существовании она тоже знала? Или догадывалась? Точнее, знала о подкидыше, появившемся на ступеньках роддома в Павловске. Если б ей были известны мои имя и фамилия, то, наверное, Виола попыталась бы связаться со мной. Получить такие сведения непросто, а вот о случившемся ночью тридцатого ноября кто-то из персонала роддома мог помнить до сих пор и рассказать ей. Она узнала и, так же как и я, решила: мать следует искать в Павловске или где-то рядом. И в Лебяжьем она поселилась потому, что поиски привели ее в этот поселок? Если верить соседкам, от прежних жителей там осталось всего трое. Маловероятно, что предполагаемая мамаша кто-то из них. Возраст неподходящий. Хотя женщины, бывает, рожают и в пятьдесят лет. В городке вроде Павловска беременность не скроешь, а тем более в поселке. Все на виду… Однако скрыли, если мамашу так и не обнаружили. Может, плохо искали? Или она оказалась весьма ловкой. Могла уехать к родне, чтоб никто не знал… Но в этом случае куда спокойнее рожать в роддоме и оставить детей там. А она рожает тайно, значит, последние месяцы на люди не появляется. Как такое возможно? Допустим, для соседей она уехала, но все это время оставалась в своем доме. И никто ничего не заподозрил? А почему, собственно, должны что-то подозревать? Уехала и уехала… Дети появились на свет, и от них поспешили избавиться. Вряд ли сама мать. Близнецам всего несколько дней, а рожая в домашних условиях, подвергаешься определенному риску. Хотя сейчас стало модным рожать дома… да, но при этом никто не прячется и может рассчитывать на помощь. И ей, конечно, кто-то помогал. Мать, любовник, подруга… а потом этот кто-то увез детей… но почему детей разделили?