Она в отсутствии любви и смерти

И тотчас Она швырнула трубку. И снова набирает номер. Звонок в его квартире.

Алло!..

Молчание.

Алло!..

Молчание.

Алло!

Она (очень тихо). Не кричите. Вы знаете, сегодня был самый счастливый мой день за все восемнадцать лет. У нас перед домом лес, и когда я шла от вас утром, я сняла туфли и бежала… бежала… расставив руки. Знаете, я буквально захлебывалась от восторга. Я размахивала, размахивала своей голубенькой сумочкой… до безумия ощущая голыми ногами мокрую траву. Знаете, такая сумасшедшая нимфочка… Вообще для меня очень важно – соприкосновение, поэтому свой вечный любимый балахон я ношу надетым непосредственно на голое тело… И поэтому я так люблю воду. Соприкосновение, ласка природы… Моя кожа хранит соприкосновение с вашей. Ваша кожа во мне навсегда! И никто этого у меня никогда не отнимет.

Он (бессвязно ). Я больше ничего не прошу! Но объясни, я очень прошу: объясни…

Она (засмеялась). Раньше во мне была обделенность. Я ничего не получала от вас взамен и хватала, как говорится, что дают. И вдруг разом получила все, что могла: вершину… (Усмехнулась.) Правда, немножечко вбок. И оттого сейчас вместо жадности голодного во мне странное умиротворение… покой. Я готова плакать все время. Я всех люблю: вас, ее. Я настоящая женщина. Я стала взрослой, милое чудо… Я всегда стремилась стать взрослой и не хотела! Мне нельзя! Я не сумею взрослой! Мне страшно! Для меня все дело в том, чтобы стремиться, но не стать! К счастью, я не успею стать! Завтра я ложусь в больницу.

Он . В какую больницу?

Она . Опять вы кричите! Если бы вы знали, как я устала.

Он . Я тоже устал! Я очень устал. В какую больницу?!

Она . Если человек сердится – значит, он устал не до конца. У меня есть теория: когда человек устанет до конца, он не сможет быть злым. У него и сил не хватит для сокращения мускулов в злую гримасу. Настоящая усталость – это ясное тихое лицо. Прощайте. Я напишу вам! Слышите?! И ждите! (Кричит.) Я напишу! Прощайте! А то за мной, кажется, следят! Ждите! (Вешает трубку, убегает.)

Прошло несколько дней. Вечер. В свою комнату входит Он с ее письмом в руках. Одновременно в комнату матери входят Мать и Подруга.

Мать . Сестра из гинекологии показала мне упражнение. ( Становится на корточки и ходит.) Полчаса в день – и можешь есть пирожные.

Подруга молча мрачно сидит в кресле.

Он ( читает ее письмо). «… Я поняла. Мои сказки – это мои мечты, погибающие из-за собственной величины… В палате – две кровати, две тумбочки… В тумбочку я сложила свои тетради и неотправленные письма. Вы знаете, когда меня везли, мы проезжали мимо той доски объявлений. И конечно, шел дождь и было серое небо… небо моих воспоминаний неизвестно зачем. Мне нельзя вспоминать. Я начинаю плакать. Подпись. Бывшая «я». «Я» – умерло, здравствуйте, меня зовут Наташа, или Каштанка, кто как… Если вы захотите прислать мне ответ, напишите по адресу: двадцать третий квартал, дом восемнадцать, кв. девять – мне перешлют». ( Задумывается и быстро выходит из квартиры.)

Мать ( поднимаясь с колен, стараясь небрежно). Ну, почему ты не рассказываешь о своих жениховских делах?

Подруга ( усмехнулась). А чего рассказывать. Надеюсь, ты поняла, что я только шутила. Ты ведь, кстати, тоже шутила…

Мать вопросительно глядит на нее.

Ну с капитаном… ну, которому ты письмо от меня отправила… А телефон почему-то свой написала… Пошутила, да?

Молчание.