Она всегда с тобой

— Троянова я нечаянно ударила вашей жабой… что в прихожей… с монетками. Он теперь в реанимации без сознания… в коме. Безнадежный.

— Охотно верю, что после твоего удара он безнадежный. Не понял, что с сережками? Между прочим, они мои, я за них вывалил огромную кучу бабок, Майка не достойна такого подарка.

— Я тебе только и долблю про эти сережки, — рассердилась Ксюша. — Одну нашли. Она лежала в ящике твоего стола, отсюда и пошла свистопляска.

Ай, чуть-чуть напутала с временами! Но Ксюша отвлекла внимание Стаса тем, что снова цапнула бутылку с водой.

— Прости, дорогой, я просто вне себя… у меня такое сердцебиение… (Выпила глоток.) Фу… Короче, Майя рассказала следователю, что ей вернули эту сережку… он не поверил! Вот гад! Локтев считает, что вторая тоже в доме. Мне по секрету давнишний знакомый сказал — работает в полиции, что будет повторный обыск, но теперь не поверхностный, а подробный. На завтра назначен. С утра. А, да! Твои ключи вот, я про них опять чуть не забыла.

— А как они войдут завтра, если Майка в СИЗО? Без ключей?

Оп-ля, опять дала маху. Как трудно врать правдоподобно…

— Так они забрали ключи, с которыми пришел Троянов! А твои, что ты дал Майе, я спрятала. Где Троянов взял второй экземпляр, я не знаю, теперь вряд ли узнают. Может, у Майки выкрал? В общем, теперь вторая сережка станет уликой, Локтев уверен, что она в вашей квартире. Какой противный человек, если бы ты знал! Ой, ой, ой… Убегаю, убегаю!

Глядя на часы на своем запястье, Ксюша поднялась со стула, извинилась, попрощалась, исчезла со скоростью кометы.

Она забралась в джип, упала в кресло и прикрыла веки. Бедняжка устала. Еще бы! Отдохнуть ей не дали, с заднего сиденья Борис протянул руку, тронул ее за плечо:

— Ксюха, как прошла наша провокация?

— Клиент готов, — ответила она. — И я готова, сил нет. Он знает, что вторая сережка в сейфе. А кто туда ее положил? Сейф его. Отпечатки будут его на сережке, мы с Майкой ее не трогали руками. Полиция спокойно может открыть сейф во время обыска, пригласив понятых, речь-то идет о тяжких преступлениях, и тогда… И тогда Стасик может попасть в СИЗО. Ему нужно либо перепрятать сережку в Майкины вещи, либо вынести ее из дома. Короче, сережку нужно забрать — край! Он придет. Сегодня…

* * *

Часы отбили десять вечера, затем одиннадцать… И он пришел. На этот раз свет в квартире был погашен, чтобы Стас чувствовал себя уверенно. Наверху в спальне притаились Локтев и несколько оперативников. В спальне Никиты сидели Ксюша, Михаил и Борис — их просто не смогли выгнать.

Стас поднимался по ступенькам, а они скрипучие, Майя давно просила мужа пригласить мастера, чтобы тот поправил лестницу. А в данную минуту она спряталась за тяжелыми шторами в кабинете, где тоже слышались шаги. Он не крался, шел спокойно и шел в кабинет — главное направление верно просчитали.

Станислав не стал включать верхний свет, нажал на клавишу настольной лампы, подошел к сейфу. Открыл и копался в нем, вынимая папки…

— Ты это ищешь? — спросила Майя.

Он резко повернулся к ней. Она стояла у стола с протянутой рукой, на ладони лежала открытая коробочка, в ней — две сережки.

— Ты?! Ты же в СИЗО, — выдавил он ошарашенно.

— Меня отпустили за недостаточностью улик.

Теперь они смотрели друг на друга, словно между ними не стояли пятнадцать лет, не связывали их общим домом, детьми, близкими отношениями. Они чужие. Майя поставила коробочку с сережками на стол и сказала:

— Значит, ты все знал… И молчал. А почему? Почему ты даже намека не сделал, что знаешь о моей измене? Это же бьет по самолюбию. А как ты узнал? Когда? Хотя я сама скажу… чуть больше года назад, так?

Станислав уселся в рабочее кресло, вытянул скрещенные ноги вперед, переплел пальцы рук, подбородок опустил и уперся им в собственную грудь. Оказывается, она плохо его знала, потому не могла просчитать, что у него сейчас в голове творится и в душе. Да и есть ли у него душа? Конечно, Майя поступала плохо, но никого не убила, а он?..

— Два года назад, — наконец изрек Стас. — Два.

— Но почему молчал все это время?! Мы бы расставили точки, развелись бы, в конце концов…

Нет, Майя не просто плохо его знала, она вообще понятия не имела, с кем живет и кого жалеет, кляня себя за измену. И вот сегодня Станислав превратился в одну большущую злобу, все, что копилось два года, вырвалось наружу, он зарычал с пеной на губах:

— Развестись?! Ишь, чего захотела! Чтоб я делил с тобой, сукой подзаборной, все, что добыл своими руками и мозгами?! Чтобы ты со своим хахалем пользовалась моими деньгами?! А потом еще и сыновей делил? Ты правильно усвоила: я бы тебе их никогда не отдал. Да мне тебя удавить хотелось всякий раз, когда видел твою лживую рожу…

— А как же ты со мной спал?

— Ха! Как с проституткой, которую я ангажирую на час в кровати. Только так. Редко мы с тобой баловались сексом, если ты заметила. И то, чтоб не насторожить тебя, я брезглив, но умею перебороть свои слабости.