Она всегда с тобой

— Что за вопрос! С какой стати я буду против?

— Основная нагрузка ляжет на тебя, поэтому спрашиваю…

— Ничего, к твоему Болеку прибавятся мои мальчишки. Я надеюсь на тебя тоже. Здесь будет большой бедлам… но живут же люди, да? И мы выживем.

Над раковиной Борис встряхнул руки, смахивая с них воду, обнял Майю, оставив кисти навесу, и признался почти в любви:

— Повезло же мне тогда встретить тебя у галереи. Подходить, правда, было страшно, я ведь в живописи полный ноль, гадал: как же мой уникальный интеллект продемонстрировать?

— Скажу по секрету, я в искусстве тоже не очень… Галка меня приобщала… Несправедливо, что ее нет. Почему она завещала все имущество мне и совсем недавно? Ой, Боря, мы переживем любые напасти при условии, если нас не убьют или не посадят, как мне топорно намекнул Локтев.

* * *

На следующий день Майя отвезла Стасу все, что он требовал. Долго не задерживалась у него, только послушала нытье, к которому за пятнадцать лет привыкла и научилась пропускать мимо ушей. Ушла, пообещав как-нибудь на днях заглянуть. Как-нибудь на днях! Возмущения сыпались на нее водопадом, Стас до сих пор не догонял, что он как муж — в отставке. Стало быть, главный разговор, очень тяжелый, впереди.

Она не могла решить, кому из коллег поручить, чтобы сообщил на радио новость: Смолина намерена навестить радиоцентр с тортом и чаем. По идее надо бы Нану задействовать. Но, как наблюдательный человек, знавший, что не со всеми Смолина дружна, Нана могла сказать только тем, кто симпатизировал Майе, — это не то, нужны все. Коллектив небольшой, одного большого торта хватит на всех, а попасть на задуманное чаепитие могут только избранные. Так кто распустит язык? Снежана не подходит, так кто? А друг Антоша? Этот разнесет без задней мысли, не думая, кого надо, а кого желательно отставить.

Алик привез сумочку жены… не очень отвечающую вкусам Майи — из кожзаменителя, громоздкая, бесформенная, цвета детской неожиданности. Сумка для городской сумасшедшей. С другой стороны, это для дела, потому и украшательств абстрактной формы с крупными стразами на ней в избытке. Видеокамеру Майя не нашла, а осматривала сумку тщательно, чуть ли не каждый стежок швов. Не нашла! Алик показал маленький стразик, декорированный симпатичным шнурком и бусинами, проинструктировал, как оставлять сумку. Стразы, бусины, шнурки — не сумка, а рукодельный лоток. Итак, продумав визит на радио до мелочей, Майя готовилась к следующему дню.

4

— Майя! Ах-ха-ха… — от радости темпераментно вскинула вверх руки Нана. — Моя дорогая! Моя красавица! Дай тебя обнять… Ты вернулась? Я знала, знала! Твой стол не занят, ждет тебя, я никого не пускаю на твое место.

— Нет, Нана, проведать вас пришла, — обнимая бывшую начальницу, сказала Майя, та отстранилась, рассердившись:

— Негодяйка! Я тебя убью. Ты лишила меня радости. Ты ушла — и моя жизнь в этом скворечнике стала адом, ты пришла — и не освободила меня из ада. Зачем обращать внимание на идиоток? Их зависть душит, они плохие на всю голову. Вернись, я тебя прошу.

— Нана, где мы можем чаю попить? Я привезла два торта.

Ага, расщедрилась. Чтоб не на ходу народ хватал кусок, а остался получить и второй, чтобы подпольщик увидел бесхозную сумку.

— Где, где… — заворчала Нана. — В комнате отдыха, конечно. Давай сюда твои торты и иди, поздоровайся с нашими.

— Как Снежана?

— Достала. Когда она родилась, все змеи уползли в норы, испугались подружки. Обещай начитать рекламу сегодня, Антоша запишет. Иначе я с тобой разговаривать не буду до конца моих дней. Иди, иди.

Нана не поинтересовалась новеньким смартфоном в руке Майи, кажется, вообще не заметила. Вообще-то ей плевать, у кого какие наряды, серьги-кольца, духи-помада, она видит только программу и как ее подать слушателям. Но это не значит, что Нана не пригодится, Майя сделала вид, будто вспомнила:

— Ой, Нана, подожди! У меня же новый номер телефона, свой смартфон я потеряла, с ним симки… Короче, сейчас запишу, а то забудем в суматохе… визитки у меня пока нет… адрес новый… Мы же не должны теряться, верно?

Никогда Майя не носила с собой записные книжки, а сейчас достала вместе с авторучкой и, записывая номер, рассмеялась:

— Вот… осталась одна память о моей работе на радио — авторучка. Помнишь, нам всем дарили?

— Как не помнить! Подарки нам редко делают… почти никогда не делают. А я свою… тоже потеряла. Растяпа.

— А кстати! Кто был таким щедрым?

— Понятия не имею.

— Как так! Ты же все знаешь, а дарителя — нет?

— Коробку передали на ресепшен, там было письмо с благодарностью за помощь и просьба подарить авторучки всем работникам радио. А тебе особую, мол, с надписью на коробке. Я все сделала. Подписи на общей коробке — от кого — не было.

— Держи мой номер, в случае чего — звони хоть среди ночи.

Честно сказать, Майя рассчитывала услышать имя разведчика, напичкавшего авторучку подслушкой. Облом. Если Нана не знает, то этого говнюка никто в глаза не видел никогда. Не повезло. Это же надо так продумать свои шаги, вот уж правда: невидимка.