Онассис. Проклятие богини

Несмотря на первоначальный успех путчистов, положение их на политическом ринге некоторое время оставалось нестабильным, а порой угрожающим (могли и казнить сгоряча). Социальная база диктатуры «чёрных полковников» оказалась чрезвычайно узкой, шаткой и неустойчивой. Их отвергали и левые, и центристы, с ними не пожелали сотрудничать и правые политические деятели из партии ЭРЭ (Национальный радикальный союз), которая в момент переворота находилась у власти. Даже королевский двор, испокон веков считавшийся средоточием и оплотом реакционных сил, счёл для себя невозможным освятить авторитетом трона действия хунты.

В этой сложнейшей для «чёрных полковников» ситуации, когда вокруг образовался очевидный общественно-политический вакуум, их — неожиданно для них самих — публично и очень весомо поддержал крупный греческий бизнес — в первую очередь Аристотель Онассис, Ставрос Ниархос, Паппас и К°. «Греческие миллиардеры-судовладельцы и военные правители страны, — свидетельствовал гамбургский журнал Der Spiegel, — стали сообщниками, вступив в союз во имя максимальной выгоды».

Но контуры союза — об этом знали лишь немногие посвящённые — наметились задолго до переворота. Крупный греческий капитал был обеспокоен тенденциями к демократизации, очевидным ростом влияния, усилением левых сил. И с точки зрения Онассиса, например, ни королевский двор, ни традиционно правые политические группировки не смогли бы изменить нежелательный, а точнее сказать, опасный ход событий. Грядущие парламентские выборы, что становилось всё более и более очевидным, должны были принести убедительную победу левым и центру, и поэтому правительство «твёрдой руки» в виде открытой военной диктатуры казалось единственным гарантом сохранения относительного спокойствия в обществе и вообще спасением (уже отчётливо слышны были революционно-анархические лозунги «Долой! Мир хижинам, война дворцам!», тут и там постреливали, раздавались взрывы).

Соперничество «породнившихся» миллиардеров — Онассиса и Ниархоса — приобрело к тому времени неистовый характер. Но в западных СМИ схватка двух титанов капиталистического мира представлялась чаще как дуэль, как единоборство гениев делового мира, которые, соревнуясь между собой, двигают и весь прогресс мирового судостроения и вообще чуть ли не всего бизнеса. Лондонская газета The Observer, посвятившая несколько разворотов прославлению деловой хватки, умению мгновенно чувствовать тренды, объективно видеть и оценивать всю мировую конъюнктуру, несомненным талантам, если не гениям глобального бизнеса — Онассису и Ниархосу, — выдала такую сентенцию: «…Онассис и Ниархос могли бы пойти далеко как партнёры. Но всё же не так далеко как соперники». Имелось в виду, что именно честолюбие и жесточайшая капиталистическая конкуренция побуждают каждого из них «выкладываться по полной», что в конечном счёте становится благом для всего человечества.

(Напомним, что всю жизнь они «нежно» любили друг друга — были непримиримыми соперниками, готовыми перегрызть друг другу горло. И тот и другой приобретают в разных частях света роскошные дворцы, резиденции, перекупая их у царственных особ. Ниархос первым становится владельцем острова Спетсопула в Эгейском море, и Онассиса задевает вопрос его маленькой дочурки Кристины: «Папа, а почему мы не покупаем остров, как дядя Ставрос?» Аристо тут же нагоняет конкурента, приобретя остров Скорпиос, на котором прокладываются бетонные дороги, строится порт и роскошный дворец, разбиваются рощи и цветники. Правда, выясняется досадная деталь — на острове не оказалось пресной воды. Но Онассиса это не расстраивает: он отдаёт приказ возить питьевую воду с материка на танкерах. И Ниархос, и Онассис почти одновременно покупают персональные реактивные самолёты, тем самым приобщаясь к «реактивному клубу» — так на Западе именуется круг людей, в то время ещё крайне узкий, которые пользуются собственными реактивными самолётами… И так далее и тому подобное.)

После апрельского путча в Греции почти синхронно свояки пытаются — и успешно! — завладеть наиболее доходными отраслями экономики страны. Так как союз был заключён «во имя максимальной выгоды», то в этом Онассису и Ниархосу всячески способствуют «чёрные полковники» (на самом деле — тёмные, необразованные, наивные люди). Одним из первых законодательных актов нового греческого режима стало освобождение «от любых налогов всех строящихся в Греции, а также плавающих под греческим флагом судов» — большой подарок судовладельцам-своякам. Прежде Онассис, например, предпочитал греческому красно-белый со звездой либерийский флаг и прочие «флаги удобств».

На третий день медового месяца, который они с Джеки проводили на «Кристине О.», Онассиса пригласили в Афины на срочную встречу с главой хунты Пападопулосом. Миллиардер, проигнорировав приглашение (выжидал), купался в своём бассейне, попивал коктейли и загорал. Через несколько дней последовал новый, более настойчивый вызов в столицу. На этот раз Аристотель с видимой неохотой, но полетел.