One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени

«И раз, два, три, четыре…» — скомандовал Джордж, и они заиграли «Get Back», последнюю песню, которую исполнят вместе. После сессии битлы повели себя каждый в своем репертуаре: Пол извинился перед полицией; Джон и Джордж отказались разговаривать; Ринго дурачился: «Не надо наручников… Я тихо уйду!» Позднее он еще выскажет разочарование такой сдержанностью полиции: ему казалось, что было бы драматичнее, если бы его вытащили из-за ударной установки и заковали в наручники.

Потом Кен Уорф[848] явился с докладом в Центральный полицейский участок Вест-Энда.

— Так вы музыку отключили? — спросил сержант, который тем утром отправил Кена на вызов.

— Там так здорово было, — вздохнул Кен. — «Битлз» играли на крыше «Эппл».

— Я тебе вот что скажу, дружок, — ответил сержант, которому было хорошо за сорок. — Когда я приехал в Лондон, то встречался с девчонкой из Холборна. Каждую среду, днем, ну, по возможности, мы отправлялись в Олдуич, на чаепитие в отеле «Уолдорф» — там играл приличный оркестр. А у группы, которая вынуждена играть на крыше собственной конторы, нет никакого будущего.

133

Утреннюю почту в «Фарли-Хаус» раздавали за завтраком в столовой, в новенькой пристройке, стены которой были проложены ломким серым асбестом — ковыряй не хочу; с ним потом было здорово играть.

Раз в неделю мама присылала мне длинное письмо, рассказывая о том, что происходит дома, и заканчивая его словами: «Еще чуть-чуть — и короткие каникулы!» — или: «Еще чуть-чуть — и праздники!»

Посылки были редкостью, и получал я их главным образом на день рождения, то есть в начале летнего триместра, но на каникулах я сделал предзаказ на «Abbey Road» в музыкальной лавке у себя в родном городке Доркинг и оплатил почтовые расходы, чтобы пластинку переслали в «Фарли-Хаус». Посылка пришла 27 сентября 1969 года, на следующий день после национального релиза альбома. Помню, как я восхищенно достал пластинку из плотного картонного конверта, а остальные мальчишки за мной наблюдали — не с завистью, а с удивлением. Мои одноклассники не интересовались поп-музыкой, предпочитая футбол, йо-йо, журналы «Бизер» или «Игл»[849], складывание многогранников из картона и сборку моделей фирмы «Эйрфикс»[850] — бомбардировщиков «Ланкастер» и истребителей «Спитфайр».

— Что это? — спросил учитель латыни, мистер Нидэм, увидев, как я разглядываю конверт. — «На вершине провала»?

Он вообще любил каламбуры: братьев Эверетт именовал Привередами, а братьев Браун — Ховисами, в честь рекламного слогана, под которым фирма продавала хлеб из непросеянной муки[851].

© sjvinyl/Alamy Stock Photo

Летним триместром я, решив подлизаться к мистеру Нидэму, заметил, что и Status Quo, и Procul Harum — это все латинские выражения. Неверно истолковав мою заинтересованность, он выдал длинную и скучную лекцию о значении «статус кво» и педантично заметил: мол, «прокул харум» если что и означает, то только «при этом», то есть вообще ничего. Ох и пожалел я, что завел этот разговор.

Впервые увидев конверт «Abbey Road», я ужасно разочаровался. Глянцевый белый конверт «Белого альбома» выглядел величественно, а внутри ждал роскошный набор ништяков: цветные фото, постер, на котором было еще больше фото и тексты песен на обратной стороне. На лицевой стороне конверта «Sgt. Pepper» выстроились всякие знаменитости, будто на школьном снимке; а сам конверт был разворотом-«книжкой», и там были картонные фигурки и тексты песен мелким шрифтом, который было так здорово разбирать… Лицевая сторона «Abbey Road» была откровенно скучной: четверка битлов понуро шагает по зебре, и никто даже не смотрит в камеру, не улыбается, не прикалывается, и у всех такой вид, будто им лень фоткаться. Оборот был еще скучнее: обычная уличная табличка с надписью «ЭББИ-РОУД» и какое-то размытое синее пятно. И никаких бонусов внутри: ни текстов, ни картонных фигурок, ни фото. Уж при своих-то деньгах битлы могли придумать нечто получше[852].

Однако невозможно предугадать, что сохранит вечность. Время возводит обыденное в канон, вот как «Мону Лизу», Эйфелеву башню или королеву Елизавету.

В 2010 году правительство Великобритании присвоило зебре на Эбби-роуд статус памятника архитектуры второй степени на основании ее «культурного и исторического значения». Рынок тоже воспринял это всерьез: в 2014 году на аукционе за 180000 фунтов было продано ограниченное издание шести фотоотпечатков различных снимков битлов на Эбби-роуд, пронумерованных и подписанных автором.