Онфимка, или Хождение кругом всея земли

Но сколько Онфим не старался, холм двигаться не хотел. Он его и упрашивал, и приказывал, и требовал, и молил. Но путники уже прошли мимо него, а еще немного погодя он совсем скрылся из вида, но так ни на полпальца не сдвинулся с места. Мальчик оставил эти бесплодные попытки на более подходящее время.

Двигались резво и весело, изредка останавливаясь для перекусов и отдыха. Вскоре показалось святилище Кидекша, которое еще издали сияло разноцветными красками и золотом на вершине пологого холма. Вокруг него было несколько больших селений, ничем не огражденных и без стражи. В одном из них, согласно бабушкиной карте, нужно было раздобыть лодку, чтобы дальше плыть по течению реки Нерли. Путники дошли до края селения, и зашли в ближний к реке двор.

По двору бегали полуголые ребятишки, куры, гуси, барашек да козочка. Из сарая вышел, щуря глаза и прикрывая их козырьком из ладошки, молодой парень. Луций поклонился по местному обычаю в пояс и взмахнув широко правой рукой, сказал:

– Приветствую тебя, добрый селянин! Мы мирные путники, я Луций из Ромеи, а это Онфим из Ополья. – Еще почти в начале пути друзья договорились, что не будут без надобности привлекать внимание к Никите, чтобы не пугать мирных жителей, поэтому он стоял, скромно понурив голову за крупным задом Незабудки. – Мы идем в Муром и хотели бы арендовать челн и купить продуктов.

Парень тоже чинно поклонился:

– Я Первуша сыр Прядвы. Прошу вас, заходите в дом.

Узнав о путниках и их цели подробнее, Первуша попросил мать накормить их, а сам пошел за отцом в поле – испросить разрешение взять лодку. Прядва тоже захотел посмотреть на неожиданных гостей, и каково же было удивление отца с сыном, когда они увидели тигроконя, пожирающего обед, который доставала из печи мать. Но, правда, Никите достаточно было бросить один беглый взгляд на мужчин, чтобы те перестали интересоваться его скромной персоной. Вся семья села ужинать вместе с гостями. Первуша задавал вопрос за вопросом, видно было, что ему страшно интересно все, что рассказывали пришедшие.

Гостеприимство Прядвы не знало границ – когда все уже подумали, что вот-вот лопнут от обжорства, хозяйка начала снова накрывать стол – на сладкое были сушеные ягоды и печеные орехи в меду. Чашки раз за разом наполнялись ароматным травнем.

– Сегодня уж поздно, оставайтесь-ка вы ночевать у нас, – решил отец. – Рано утром снаряжу я вам лодку, а в уплату за нее возьму ваших коней, так и быть. Все равно с вами они не поплывут. Согласны?

Луций просиял – это было наилучшим решением, хоть и жаль было расставаться с лошадками, к которым уже успели привыкнуть.

– Отец, позволь мне уйти с ними! – попросил Первуша.

– Перун с тобой, сынок! Совсем ты из разума вышел что ли? Их сами боги благословили идти, а ты куда в калашный ряд со свиным рылом?

Ох и неприятно стало парню от такого ругательства, ведь если на ярмарке попадет торговец мясом со своим товаром в хлебный ряд, его и побить там могут, настолько нечисто мясо рядом со святым хлебом… Получается, он недостоин Онфимки или Луция?

– Отче, – начал было он, но Прядва стукнул кулаком по столу.

– Сказал «нет» – значит «нет» и больше повторять не буду! – отрезал он. – И вообще, засиделись, завтра вставать рано, стели мать постели, будем спать.

Он встал, показывая всем, что разговоры окончены и пора ложиться.

***

Утром Онфим проснулся от сладкого и родного запаха маминых пирожков с вареньем и радостно закричал:

– Мамочка!

– Вставай, сыночек, уже солнце давно светит! – ответил незнакомый голос. Онфим все вспомнил и закручинился, но запах был так хорош, что долго печалиться он не стал, а поскорее вскочил и сел за стол. Посреди стола стояли глиняные миски с целой гвардией разнокалиберных пирожков, булочек, ватрушек и завитушек – политых медом, начиненных ягодами и фруктами, украшенных творогом и битыми орешками. Хозяйка дома налила мальчику теплого, еще парного молока.

– Кушай, сынок, когда еще поешь материнского, – участливо сказала добрая женщина и Онфимка накинулся на горячую выпечку.

– А где все? – пробормотал он с набитым ртом.

– Уже грузят ваши припасы и смолят лодку в дальний путь.

Наевшись досыта, Онфим чинно поблагодарил хозяйку и побежал на берег. Лодка была готова, вёсла убраны, а небольшой парус поставлен на ветер – идти предстояло по течению вниз. В задней части было сидение для рулевого, в центре сложили припасы и укрыли их шкурами и рогожками, в которые можно будет кутаться по ночам. Спереди удобно расположились еще несколько сидений вдоль лодки, так что укладываться спать можно прямо на пол посреди них. Челн был и не слишком большой, но и не маленький. Борта его были разрисованы необыкновенными птицами и цветами, нос высоко задирался над бортами и был украшен огненно-алым драконом, извивающим голову и изрыгающим пламя из широко открытой зубастой пасти. Дракон был так искусно вырезан из дерева и так прекрасно разрисован красками, что всем казалось, что сейчас послышится его мощный рык.