Они

– «В боро Куинс, в Нью-Йорке во время пожара в жилом доме доброволец чудесным образом спас ребёнка, оказавшегося в огненной ловушке. Произошедшее сняла камера, установленная на шлеме одного из пожарников, сообщает Би-Би-Си. Во время пожара мать в приступе паники бросилась из дома, понадеявшись на мужа, в результате чего девочка осталась в горящем доме. Ребенка из огня достал молодой человек, пожелавший остаться без имени. Девочка получила легкие ожоги и была отправлена в больницу на скорой помощи. Однако молодой человек, который, по словам очевидцев, «нырнул» в пламя без рубашки, остался цел и невредим.

«У парня не обгорели волосы, только брюки. А его тело лишь слегка вспотело, словно он посетил паровую баню», – рассказывала соседка семьи спасенной девочки.

Парень отказался давать какие-либо комментарии».

На этом Крис возвращает мне телефон и некоторое время думает. Минуту слушаю его мысленные рассуждения, затем не выдерживаю.

– Да правильно ты догадался! Это наш «фокусник». Уверена в этом, как в самой себе. – Мы медленно двигаемся к лестнице. – Этот сукин сын нарывается на неприятности. Если пресса прознает о причинах его… эм… в общем, если они узнают о его «дружбе с огнем», то и нам будет грозить опасность.

– Его надо к нам…

– Я же вчера рассказывала, что разговор с ним не удался.

– Надо пробовать еще. Может, он разозлился, потому что ты девушка и, вдобавок ко всему, прочла «сокровенные», – смеется, – мысли.

Мне тоже смешно. Собираюсь сострить по этому поводу, но не успеваю произнести и звука, как вписываюсь в девушку. Или она в меня. Мне показалось, что она летела и не смотрела перед собой, а, значит, это ее вина.

– Эй, куда прешь?! – возмущённо пищу.

Девушка останавливается, отбрасывает копну черных волос за спину и угрожающе смотрит на меня.

– Не стой на пути.

– Тебе места мало? – машу рукой в сторону. Да, студентов много и ее можно оправдать, но существуют знаки приличия. Могла бы извиниться.

«Вот дерьмовая сука! Пристала, как старая жвачка к подошве. Из-за нее я опоздаю» – слышу ее мысли и вскипаю.

– Извинись и разойдёмся!

– А кто ты такая? – грубит она.

Крис дергает меня за плечо.

– Оставь.

Но я уже разозлилась и не собираюсь останавливаться. Что это за наглость такая!

– Я бы показала тебе, кто я такая, да свидетелей много.

– О-о-о, – девушка похоже воодушевилась и меня начинает это пугать. Я всего лишь хочу, чтобы она извинилась. Черноволосая подходит ко мне ближе, и мы стоим с ней почти лоб в лоб. – Очень интересно посмотреть, – говорит, – как ты это покажешь. Давай проверим сегодня на аллее? Только ты и я. В полночь. Проигравший извинится перед победившим публично.

«Если выживет».

Заманчиво, но все равно, на мгновение я оторопела. Беспомощно замираю, глядя в хищные глаза соперницы. Поджать хвост – не в моем характере, поэтому вздергиваю подбородок и смело говорю:

– Идёт! Сегодня в полночь, на аллее.

Девушка удовлетворенно кивает головой и уходит. Крис безрадостно качает головой.

– Мне кажется, это того не стоило.

– Вот увидишь, Крис, – тяну его за рукав, – завтра она извинится публично и больше не станет связываться с Анной Пауэлл.

– Крис прав, – слышим за собой и разворачиваемся.

Джейсон. Он все видел.

Я вопросительно глазею на него. Сначала он думает, а потом то же самое произносит вслух:

– Не стоило.

Джейсон

– Зря ты всё это затеяла, – добавляю я и подхожу ближе к ребятам. – Ты не читала ее мысли? Неужели ты не поняла, что она опасна?

Анна с минуту думает, затем жмет плечами.

– Ее мысли меня не испугали.

Лукавит. Видно же, что боится. Затаенный страх написан на лице, но Анна упрямо не хочет это признавать. Красивая девчонка и яркая. И не красное платье делает ее внешность броской. Нисколько, нет. И блондинка она не от природы. Этакая приукрашенная, приодетая фифочка, и только самый зоркий разглядит за этой маскировкой настоящую Анну – гордую, самодостаточную и напористую. Не внешность играет главную роль в обаянии Анны, а то, как она умеет ее обыграть. Я обратил на это внимание еще вчера во время нашего разговора.

– Ты не должна связываться с той девушкой, – отвечаю и сам не знаю, почему решил помочь. По сути, мне должно быть всё равно.