Они боролись с коммунизмом. Т. 26

Сама душа еврея поражена галутом, она становится «нечистой от мерзостей» (Песнь Р. 8:14). Шхина «стонет, как голубица», и Всевышний «рычит, как лев», сокрушаясь о разрушении Храма и об участи сынов Израиля (Бр. За).

Учение рабби Акивы и его современников укрепляло веру в то, что «куда бы ни был изгнан Израиль, изгонялась и Шхина» (Мег. 29а), и устанавливало связь между изгнанием Израиля и судьбой мира.

Оно становилось, таким образом, источником воодушевления и веры в грядущее избавление.

Поэтому некоторые талмудические мудрецы полагали, что, несмотря на страдания и гнет, галут не приведет ко всеобщей гибели еврейства.

Они усматривали в изгнании и рассеянии одно из необходимых условий возрождения еврейского народа (Песнь Р. 2). Эти мудрецы учили, что ассимиляция не обеспечивает евреям пристанище и покой (Быт. Р. 33:6) и что противостояние народа в целом и каждого человека в отдельности ее соблазнам придает смысл тем невзгодам и страданиям, которые связаны с этой борьбой в галуте.

Старания духовных руководителей еврейства осмыслить галут и подчеркнуть, что галут – лишь преходящее явление в еврейской истории, особенно усилились со времени укрепления христианства (4 в.), которое усматривало в рассеянии еврейского народа свидетельство того, что Израиль, отвергнув Иисуса как Мессию, лишился Божественного благоволения, а место избранного народа заняла христианская церковь, именовавшая себя Verus Israel (`истинный Израиль`).

В Мишне, Гемаре и Мидраше содержится множество указаний на упорное стремление мудрецов не только дать подробное истолкование понятию галут и найти оправдание связанных с ним страданий, но и поддержать надежду на избавление.

В целом, эти усилия увенчались успехом. Отчаяние и отступничество были второстепенными явлениями в еврействе, и несмотря на многовековые мытарства в галуте, в еврейском народе крепли мессианские чаяния и усиливалась вера в избавление и возвращение в Сион.

История евреев в средние века обострила восприятие тягот галута. Укрепление религиозной и светской власти, ограничение экономической деятельности евреев, лишение их многих гражданских прав, принуждение к частым религиозным диспутам в христианских государствах и обречение их на положение второстепенных граждан в мусульманских странах (см. Зимми), – все это побуждало искать новые ответы на вопрос о смысле галута и требовало переосмыслить концепцию галута в связи с изменившимися условиями жизни. На протяжении средних веков среди евреев и неевреев господствовала главным образом точка зрения, рассматривавшая галут как политическое и общественное состояние еврейского народа, характеризующееся чуждостью окружающей среды, униженностью и зависимостью.

Опасность для жизни и благосостояния и угроза изгнания были постоянными спутниками существования евреев в галуте.

Так появились мыслители, которые усматривали в галуте испытания, ниспосланные с целью поднять дух еврейского народа, искупить грехи, совершенные в этом мире, и подготовить его к избавлению.

Саадия Гаон (начало 10 в.) считал галут временной карой, которая имеет, однако, большой внутренний смысл, так как является «отчасти наказанием, а отчасти испытанием». Раши, бывший свидетелем ухудшения положения евреев в Европе на рубеже 11 в. и 12 в., видел причину жестокого преследования евреев в зависти народов к тому, что Израиль, несмотря на все, что ему приходится претерпевать, остается народом, избранным Богом.

Это объяснение было широко распространено среди евреев. Внутренняя дилемма, порожденная поисками причин галута, особенно сильно выражена Иехудой ха-Леви в книге «Кузари», где он выдвигает теорию об этнической избранности еврейского народа, который имеет право гордиться своим несчастьем в изгнании, как все монотеистические религии гордятся мученичеством.

В мистическом учении каббалы, в котором еврейскому народу отводилась важная роль в борьбе мировых сил добра и зла, галут выступал в качестве одной из стадий этой борьбы. Каббалист Ицхак Лурия (середина 16 в.) видит в галуте отражение космической катастрофы, происшедшей в процессе эманации Божественных сил в сотворенный Богом мир. В начале 17 в. Иехуда Лива бен Бецалель из Праги сформулировал религиозно-духовную и социальную природу галута в терминах, близких концепциям еврейских и христианских мыслителей 19 в.: «Состояние изгнания – это изменение и отклонение от порядка, ибо Всевышний поместил каждый народ на соответствующее ему место…

Согласно естественному порядку, пригодное для евреев место – Эрец-Исраэль, где они должны жить как независимый народ». Один из лидеров еврейских общин Западной Европы Менашше бен Исраэль (17 в.) усматривал в рассеянии евреев «по всем концам мира» стадию в процессе осуществления их Божественной миссии в истории.