Они брали Рейхстаг

Наконец отвязали. Батальон внизу уже построился. Державший Знамя Егоров поприветствовал бойцов с высоты, сделав несколько плавных взмахов. Бойцы вскинули руки вверх, крикнули «ура».

Здравствуй и прощай, Знамя, водруженное над рейхстагом!

Мелитон толкнул Михаила в бок:

– Погляди!

К рейхстагу шла колонна английских солдат. Торопятся его занять. Всем сделалось как-то не по себе. Договор договором, а рейхстаг хорошо бы сохранить, передать немецким рабочим, чтоб свое правительство в нем разместили.

Михаил поднял Знамя и, глядя в сторону англичан, потряс им. Складки полотнища сверкали в лучах заходящего солнца. Смотрите, союзники! Это – кровь советских солдат, их геройство и слава. Стоит и вам поклониться символу великой Победы.

На Парад Победы в Москве отбирали лучших из лучших – представителей всех дивизий, штурмовавших немецкую столицу. В первую очередь уезжали знаменосцы частей с боевыми знаменами, теперь уже ставшими легендарными. На аэродроме они выстроились в одну шеренгу – высокие, стройные, молодец к молодцу. Перед знаменами дивизий на аэродроме склонены фашистские штандарты поверженного берлинского гарнизона.

Специальным самолетом направлялось в Москву и Знамя Победы.

По поручению Военного совета 3-й ударной армии начальник политотдела Ф. Я. Лисицын передал его старшему сержанту И. Я. Сьянову. Вместе с ним отправлялись капитаны С. А. Неустроев, В. И. Давыдов и К. Я. Самсонов, а также сержанты М. А. Егоров и М. В. Кантария.

24 июня они пронесли Знамя перед Мавзолеем Ленина, перед депутатами только что закончившейся Сессии Верховного Совета, принявшей первые законы мирного времени. Это был исторический день – Парад Победы. Сводный оркестр из 1400 человек исполнил «Славься» Глинки. И на Красную площадь, не раз видевшую великого Ленина, вступили колонны войск действующей армии, Военно-Морского Флота и Московского гарнизона.

В сорок первом Гитлер собирался устроить здесь парад своих полчищ. Советские люди вспомнили об этом теперь, увидев в руках наших бойцов склоненные фашистские штандарты. Вот, поравнявшись с трибуной, бойцы делают поворот направо и с презрением бросают их к подножию Мавзолея, прямо в лужи, образовавшиеся от проливного дождя. Бурей аплодисментов встречен этот эпизод.

Два часа продолжался Парад победителей.

После Парада участники штурма рейхстага сдали Знамя Победы в Центральный музей Советской Армии на вечное хранение.

Глава одиннадцатая На перекличке дружбы

1

Только после Парада Победы и решений Сессии Верховного Совета, когда началась демобилизация, солдаты по-настоящему почувствовали, что война кончилась, и всерьез заговорили о другой, невоенной жизни. Вопрос, чем заменить автомат и пушку, стал неотложным.

Повсюду шли пока еще непривычные политинформации о задачах мирного времени. Парторг Правоторов свои политбеседы в шутку называл прощальными. Он пересказал ребятам роман Ремарка «Возвращение». Опустошенными немецкие солдаты возвращались домой после четырехлетней империалистической войны, лишними они оказались в стране.

– Совсем другое у нас. Мы спасли Родину и всю Европу от фашистской чумы. Дома нас ждут грандиозные дела. Партия зовет народ быстрее восстановить хозяйство, разрушенное войной.

Он вызывал людей на разговор, помогал каждому определить свое место в трудовом строю.

Выбор был так велик, что разбегались глаза, Родная страна заждалась своих сынов.

– Ходил я в разведку, а все мечтал о своем заводе, – говорил лейтенант Сорокин. – Скажу откровенно: соскучился по токарному станку.

Сохранивший любовь к своей шахтерской профессии, Павел Брюховецкий уговаривал Ивана Лысенко ехать с ним в Донбасс «рубать уголек», позарез нужный стране…

Не легко было колхознику Лысенко так круто повернуть свою жизнь, сменить поле на шахту. Посоветовался с женой, прежде чем отправиться в город Юнком.

В результате горячих обсуждений определили, чем станут заниматься и другие разведчики. О себе Правоторов промолчал. Уже давно, с тех пор как получил известие о гибели брата Алексея, решил продолжить его дело. Но знал, что журналистика нелегкий труд и главное – нужно иметь способности. На фронте он пробовал писать в газеты – выходило. Как-то оно пойдет на гражданке, сейчас сказать трудно…

У иных жизнь устраивалась самым неожиданным образом. Так случилось у Гусева.

Фронтовой друг пригласил в гости в подмосковный город Электросталь. Был поздний вечер, когда Кузьма сошел с поезда. Над городом сияли огни. «Красотища! Как полярное сияние», – восхищался он, любуясь световыми переливами. Волны света взлетали внизу – их излучали заводские печи, в которых электричество плавило сталь.

Может, в ту минуту и решил он остаться здесь навсегда. В ярких отблесках плавок померкла его мечта о мичуринских опытах. Пришло к нему и личное счастье. Отыскал он медсестру Катю Остапенкову, они поженились.