Они будут жить с нами

Ларин говорил это, а у меня возникло ощущение разочарования. Нет, я совершенно не рассчитывала на то, что интересую его как женщина, и именно потому получила предложение руки и сердца. Мало того, я этого совсем не желала, учитывая свой семейный «анамнез». Но отчего-то то, как он Олег говорил об этом, царапало мое самолюбие.

— Давай без экивоков — зачем тебе нужно на мне жениться? Конкретно тебе самому.

Ларин поджал губы — они превратились в тонкую полоску. Он смотрел на меня тяжелым взглядом, словно я была в чем-то перед ним виновата, а когда заговорил, я поняла, что сейчас он мысленно вовсе не со мной.

— Хочу зацепить свою бывшую жену. Она считает, что безупречна и никто никогда ее не заменит, я — желаю показать ей иную сторону.

— Но для этого тебе вовсе необязательно жениться… на такой, как я. Уверена — по щелчку пальцев любая модель, ну или какая-нибудь бизнес-вумен, будет у твоих ног, — пробормотала в ответ.

Олег улыбнулся, наконец-то в его взгляде появились нотки искренней теплоты.

— Мне не нужны модели или деловые женщины, Настя. И мне не нужно, чтобы кто-то, как ты выразилась, был у моих ног. В жены я хочу простую и домашнюю женщину. Уютную и искреннюю. Такую, как ты. А раз уж мне в голову пришла мысль, как помочь тебе…

Он сделал паузу, я вздохнула.

— Весьма неожиданная, надо сказать, — покачала головой, пока не представляя, что именно ответить Ларину.

— Ну, уж какая есть, — он развел руками. — И все же — будем совмещать две наших потребности друг с другом.

Я склонила голову набок, размышляя. Вспомнилась наша первая встреча с Олегом и то, что сказала о нем Дарина: «Он справедливый, но жесткий». Именно таким я и видела его сейчас — жестким в том, как он обозначал какие-то вещи, связанные со мной, о которых я даже не размышляла в том ключе, в котором это делал Ларин. Но может, именно это и было мне нужно? Может, именно таким образом я могла спасти себя и своего ребенка от того, что собирался сделать Николай?

— У меня есть время подумать? — спросила у Ларина, чувствуя себя при этом неуютно.

Вроде как он хочет помочь, пусть и использовав меня в своих интересах, а я еще и беру паузы на размышления. Но, кажется, Олега мой вопрос совсем не смутил.

— Конечно, есть. Как есть возможность отказаться — я пойму, — кивнул он. — И это никак не изменит наших трудовых, скажем так, отношений, — добавил он, предвосхищая даже не мои тревоги, а мысли на данную тему. — Давай сделаем так — трех дней тебе хватит? — спросил меня.

Я кивнула:

— Хватит.

— Тогда снова встретимся через три дня. Если согласишься — обсудим все нюансы. Ну а если нет — просто выпьем по чашке кофе.

Он поднял бокал с недопитым шампанским и уточнил:

— По рукам?

И я, подхватив свой напиток и прикоснувшись краем фужера к фужеру Ларина, кивнула:

— По рукам.

Глава 39

Первое заседание суда для меня прошло, как в тумане. Если бы не адвокат, наверно, я просто сошла бы с ума от волнения, которое доводило меня едва ли не до обморока. Перед глазами все плыло, на вопросы я отвечала невпопад. А от выражения лица Николая, который был зол и настроен настолько решительно, что, пожалуй, никто бы не смог сдвинуть его с места в желании забрать себе нашего сына, мне стало окончательно нехорошо.

И только те слова, что сказал мне Ларин, его предложение, которое могло вернуть мне Никиту, если бы суд все же принял решение оставить его с Колей, поддерживало во мне силы.

— Настя, не переживайте, — сказал мне Любавин, когда мы покинули здание суда и направились к его машине. — Кажется, пока все не так плохо. Вам нужно дождаться прибытия сотрудников опеки. Я думаю, что если их удовлетворит то, что они увидят, конечно же, ваш сын останется с вами.

Я с благодарностью кивнула, когда Матвей помог мне устроиться на пассажирском сидении, и стоило Любавину сесть за руль, чтобы отвезти меня домой, ответила:

— Если только Николай не нашел деньги и не подкупил сотрудников опеки.

— Это вряд ли. Насколько я понимаю, ваш муж не настолько уж богат.

Он растянул губы в улыбке и, вырулив на шоссе, поехал в сторону Даринкиной квартиры. Слова Любавина хоть немного, но меня успокоили. Несмотря на то, что Коля всем своим видом показывал, насколько уверен в победе, борьба за сына только начиналась.

— Ну как там? — тут же с порога ко мне бросилась Зоя Владимировна.

Она переживала не меньше моего. Еще бы — Никита был для нее как внук, она не могла смириться с мыслью, что у нас его могут отобрать.

— Пока не знаю, — призналась, разувшись и раздевшись в прихожей. — Но адвокат говорит, что все шансы у меня есть.

— Вот и я так думаю, — заверила меня Зоя Владимировна. — А теперь давай чаю выпьем, успокоиться тебе нужно, вон какая бледненькая.