Они были мелкие и золотокрылые

Интересно, так всегда было? Он смотрел на неё, улыбался, оставлял чаевые, рассыпался в комплиментах, а у самого в душе бурлило… такое? Злая, выжигающая буря… Она всегда видела, что юноша к ней неравнодушен, но эти чувства ничуть не похожи на любовь.

В зале послышался смех. На кухонном табло заказов загорелась новая строка: три клубнично-имбирных ликёра. Клубника – эссенция, имбирь – настоящий, водка – натуральная. На эллипсоидном роботе замигала красная лампочка, он застыл на мгновение, встряхнулся и загудел. Вскоре цвет лампы сменился на зелёный, и бот-эллипс выставил на стойку три бумажных стакана с жёлто-розовой жидкостью. Мари подхватила поднос, недовольно глянув на Дору.

– Я буду подавать тебе отсюда! – крикнула Дора и перехватила у бота-цилиндра пластиковые миски с кукурузным супом. Аккуратно поставила на поднос на стойке. Повернулась к «шарику» с латте и капучино.

Когда заказов много, неразумные списанные боты толпятся у окошка выдачи, тесня друг друга. Могут даже задеть и опрокинуть тарелку или чашку, так что – помощь человека здесь очень нелишняя. Но обычно эта обязанность ложилась на Мари.

Немного разгрузив ботов, Дора рискнула снова выглянуть в окошко. Артемий подсел за столик к двум барышням, по виду – тоже студенткам, и радостно распивал тот самый ликёр. Вскоре последовал новый заказ – на этот раз коктейль имбирно-мятный. Потом – кофейно-ромовый, где от рома был лишь запах, от кофе – ползерна для солидности, остальное – спирт.

Потом пьяный Артемий повис на двух весёлых девчонках и доковылял до стойки бара – к месту, где обычно спал златокрыл. Сейчас там стояла баночка из синего стекла с табличкой: «Прянику – на имбирь». И хотя самого Пряника уже три дня не было, люди продолжали бросать ему монетки.

Артемий ткнул в баночку пальцем и заржал.

– А где это… чудило иноло… инопланетное? Загнулось? Туда… ик!.. и дорога! – он ударил по баночке, она полетела на пол и со звоном разбилась.

Артемия вырвало на осколки.

Девчонки, которых он весь вечер угощал, с писком отскочили, похватали со стола вещи и бросились к выходу.

– Эй, куда же… бу-э-э-э… куда вы? – Артемий шатаясь и блюя побрёл следом. – Мы же только начали… мы же ещё, ик, веселимся… Ох, чёрт, – он упал на стул, вытер лицо салфеткой.

– Ваш счёт, пожалуйста, – Мари осторожно протянула ему бумажку.

Артемий посмотрел на неё мутным взглядом, достал личную карту, с третьего раза попал ею в бот-кассира. Затем поднялся, опираясь на Мари.

– О, красотка! Я тебе сейчас чаевые… Когда закрываешься? Пойдём дальше, погуляем, – он извлёк из бумажника монетку. – Вот тебе. Этой твари ничего не дам, а ты – ух-х-х ты! Тебе дам. У меня – ик – стипендия. Первая. Я себе устроил – ик-ик! – праздник. Ох, бу-э-э-э-э.

Мари едва успела отскочить, спасая туфли.

Дора, наблюдавшая за сценой из-за кухонной двери, не выдержала, выскочила в зал, за шкирку вытащила Артемия на свежий воздух и вызвала такси с водителем. Оплатила со своего счёта. Затем вручила блеющего невнятное клиента бот-секьюру, включив режим «пьянь-ждать-такси». Бот-секьюр щёлкнул наручниками, и Артемий недоумённо забился в железной хватке.

Дора вернулась в кафе.

Бот-уборщик вовсю драил пол и освежал воздух.

Октябрь 41 год н.к.э., Эдуард

С началом студиозной жизни Артемий переселился в общежитие на другом краю их полосы, у границы с нулевой. Сказал, что хочет самостоятельности. Однако позавчера Эдуарду на слимфон пришло сообщение: «На ваш адрес заказана доставка клиента, Артемия Орлова. Клиент застрял в бот-секьюре по адресу… Ваши указания? Служба такси “Катись-беги”»

Эдуард отменил такси и поехал по указанному адресу, прихватив инструменты. Потом долго выковыривал сына из железной хватки зависшего бот-секьюра.

– Почему вы не сказали мне, что он не в порядке? Я же вам недавно поваров настраивал… – спросил Эдуард у официантки Доры, той, что завела златокрыла.

– Да он отлично работал! В первый раз подобное. Или вы про сына?

Эдуард хмыкнул. Действительно, секьюров владельцы заведений старались добывать в адекватном состоянии. Если сломается бот-уборщик, не велика беда, можно и самому подмести. Если сломается секьюр в самое неподходящее время…

Сын посмотрел на него мутным взглядом и сообщил, чтобы все шли домой, а он справится сам. Бот-секьюр красноречиво щёлкнул. Эдуард стиснул зубы и наконец-то разжал железные тиски.

Уже скоро Артемий дрых без задних ног в отчем доме. А поскольку вся долгожданная стипендия осталась в «Утро-Булке», проснувшись наутро, сын почти уже решился задержаться в родных стенах.

И тут его ждал сюрприз!

Его бывшая спальня теперь оказалась в распоряжении нового золотокрылого питомца. Самому же Артемию пришлось ночевать в комнате отца на раскладушке.

– Сказано, что им нужно отдельное пространство, – Эдуард флегматично почесал подбородок. – А ты сам решил жить отдельно.

Артемий побагровел. На его лице так и читалось: «Променял сына на дешёвую зверушку!»