Они были первыми

Подготовка заговора проводилась Шмидтом в глубокой тайне. Но осуществить свой замысел до конца ему не удалось. В марте 1928 года он во главе своей банды был арестован Северной оперативной группой ОГПУ, которую возглавил Григорий Сыроежкин.

При этапировании в Нижнеколымск, на одной из ночевок в тайге, Шмидт напал на часового и бежал, но был настигнут и в перестрелке убит.

История со Шмидтом — лишь эпизод в длительной и трудной борьбе чекистов с происками иностранных разведок в Сибири. Японская разведка не меньше, чем американская, прилагала усилия к свержению Советской власти в Якутии. Григорий Сыроежкин хорошо знал об этом и после ликвидации заговора американских разведок пошел по следам японских разведчиков.

В отличие от американской японская разведка действовала другими методами. Она не очень доверяла своим агентам из числа местных контрреволюционеров и предпочитала руководить ими не из Японии, а на месте. Для этой цели на советский Дальний Восток, в частности в Якутию, посылались кадровые разведчики — японцы.

Органам ОГПУ было известно, что в период последней авантюры Пепеляева, вместе с его бандой на побережье Охотского моря высадились и два японских офицера-разведчика. Выявить их было значительно сложнее. Японские разведчики как бы растворялись в массе местных жителей.

Два японских офицера долго орудовали в северных районах Якутии. Значительно позднее Шмидта один из них, по следу которого шли чекисты, не выдержав преследования, бежал обратно в Японию. Другой же еще долго появлялся в разных районах Дальнего Востока, маскируясь разными способами, но в конце концов все же был разоблачен, выслежен и арестован органами ОГПУ.

* * *

Для утверждения Советской власти в Якутии нужно было не только обезвредить иностранных агентов и связанных с ними главарей контрреволюционных формирований. Важно было помочь местным работникам. Это понимал Григорий Сыроежкин и внимательно изучал обстановку.

Всю получаемую информацию он по установившемуся правилу всегда старался перепроверить, опираясь на людей, заслуживавших доверие. Одним из таких людей, встретившихся на пути Григория Сыроежкина на просторах северной Якутии, был Борис Александрович Леванов, начальник экспедиции и торговли в системе Госторга РСФСР и Дальвнешторта на северо-востоке страны.

Сыроежкин увидел в Леванове энтузиаста, ценнейшего и энергичнейшего помощника. Человек, исходивший и изъездивший вдоль и поперек этот дикий край, знал все пути, множество людей и мог безошибочно оценить их.

Ежегодно к побережью Северного Ледовитого океана прибывали правительственные суда, доставляющие продукты и товары. Правительство широко практиковало дотацию беднейшему населению и кочевникам. Но доставленные продукты и товары попадали через Якутторг и кооператив «Холбос» в руки тех же кулаков. Дело в том, что на Крайнем Севере долго существовала только меновая торговля. Якутторг, чтобы перебросить грузы в низовья Лены и Яны, через своих руководителей заключал соглашение с богатеями — владельцами транспортных средств, оплачивая их услуги продуктами: мукой, табаком, чаем. Получив эти продукты, кулачье везло их сперва себе в амбары, а затем уже как свои собственные сбывало в зимовьях и стойбищах кочевников, устанавливая грабительские меновые цены.

«Как изменить положение?» — думал Сыроежкин.

И вот Борис Леванов предлагает направить на Север мелкосидящие плоскодонные суда с подвесными моторами и, используя их, войти в реки Колыму и Индигирку со стороны океана, по пути открывать фактории вблизи мест кочевья. Он предлагает не продавать товары оптом, чтобы они не попадали в руки кулаков. Независимо от расстояния на все товары сделать единую транспортную наценку, запретить натуральный обмен и ввести денежные расчеты, установить единые цены на скупаемое у населения сырье и, наконец, предоставить охотникам кредит на приобретение средств охоты и продуктов питания.

Для осуществления этого плана было сделано все возможное: шхуна, катер и лодка с подвесным мотором были доставлены с Аляски в Нижнеколымск. На шхуне вместо американского флага подняли советский. Один буксирный катер направили вверх по Колыме для промеров глубин выше Среднеколымска и выяснения возможности достижения судами самой крайней южной точки. Таким путем предполагалась доставка грузов до нынешних Магаданских приисков. Она должна была обойтись в десять раз дешевле гужевого транспорта. Промеры на перекатах были сделаны, фарватер обставлен флажками.

Но осуществить намеченную Сыроежкиным и Левановым экспедицию в полной мере не удалось: когда грузы были уже погружены на специально построенную плоскодонную баржу, за два часа до отплытия на буксирном катере загадочным образом возник пожар. Катер был выведен из строя. Пришлось отчаянному Леванову со своими работниками впрягаться в лямки и тянуть баржу на протяжении пятисот километров до Нижнеколымска.