Они найдут меня сами

Сейчас вернусь домой и буду всех поздравлять с наступившим Новым годом и желать всем максимальной степени свободы в перемещении в пространстве и в освоении этого мира. Логика моя проста и понятна. Если человек имеет возможность двигаться когда угодно, куда угодно и с кем угодно, он свободен, а это значит, у его близких все хорошо, значит, он сам здоров и его финансовое состояние помогает выбирать любые маршруты. Пусть будет так.

27

Сон я не заказывал, он пришел внезапно, и по своему тревожному состоянию в момент пробуждения я понял, что новости будут неважные. Я видел дом своих родителей, ворота, и один из столбов, на котором навешены полотна ворот, был поврежден какой-то гнилью. С утра позвонил старикам.

— С Новым годом! Как вы?

— Все хорошо, встретили, смотрели салют. Дед, правда, не ходил, слабость у него и температура тридцать семь держится, простыл.

Мама у меня любительница салютов, она вообще любит все детское, энергия такая, я весь в нее в этом плане.

— Мама, отца надо госпитализировать, и чем раньше, тем лучше! Я думаю, что это пневмония.

На самом деле я думал, что это рак и без операции не обойтись. Мой папа по китайской классификации относится к энергии дерева, растительного мира. Во сне деревянный столб ворот, который папа сам устанавливал, был подвержен разрушению. Интуиция и китайская грамота быстро увязались в одну нить. Повреждение небольшое, потребуется ремонт, нужно вырезать поврежденный участок и отреставрировать. Так я подумал в своем сне. А сейчас, после разговора с мамой, думал уже в реальности. «Мама, я приеду к шестнадцатому, к твоему дню рождения, а пока отправь отца в больницу».

Надо что-то делать. Я вспомнил одного человека. Меня совсем недавно познакомили с одним раввином, это был очень интересный мужчина по имени Авигдор. Он не говорил по-русски, он смотрел на меня, а я на него. Я знал, что его интуиция не уступает моей, и я знал, как он сильно верит в Бога. Верить в Бога легче, если есть интуиция. Нас представили друг другу, и раввин, совершенно неожиданно для меня, подарил мне серебряное кольцо.

Я позвонил в Израиль, помощнице Авигдора. Женщина неплохо говорила на русском языке. Поставив телефон на громкую связь, она перевела мою просьбу раввину. Авигдор ответил, что будет молиться. Он сказал мне: «Ты сам проси там, в России, а мы будем здесь. Твой отец хороший человек, и неважно, какой он веры, — Бог услышит». Авигдор назначил время молитвы на следующий день. Он сам мне перезвонил. «Проси с нами вместе, как умеешь, так и проси».

В трубке раздался странный звук, а потом я услышал молитву, я не понимал слов, но я понимал смысл. Я тоже стал просить помощи. После молитвы я спросил Авигдора, что это был за звук. «Ты слышал звук шофара, ритуального рога. Мы трубим в него со времен Моисея. У нас так принято. Все будет хорошо, Александр». Последнюю фразу он сказал на русском языке. Я никогда не носил колец, никогда, даже обручального кольца, а кольцо Авигдора я ношу постоянно. Оно мое.

Незадолго до Нового года газета «Комсомольская правда» задала мне вопрос: ожидать ли каких-то аварий или катастроф на территории России в ближайшее время? Вопрос был неожиданным, интервью в большей степени касалось моего недавнего участия в проекте, и я как-то не собирался давать прогнозы. Но вопрос прозвучал, и я ответил, что ближайшая катастрофа наиболее вероятна девятого января на внешней границе России, в южном секторе.

Я совсем забыл об этом прогнозе и уж никак не мог подумать, что, озвучив проблему, сам и буду участвовать в ее решении.

А десятого января в двадцать два часа по местному времени мне позвонили с телеканала: «Александр, к нам поступил звонок из Алтайского края. Там вчера исчез вертолет. Люди, которые занимаются поиском, просили связать их с вами. Вы согласны им помочь?»

В это время я находился в городе Сатка, в горнозаводской зоне, куда я приехал проведать Наташину маму и мою тещу, Любовь Михайловну. Накануне я был целый день в пути, не смотрел телевизор и не слушал радио, компьютера у меня не было, и я был совершенно не в курсе событий. В момент звонка я даже свой прогноз не вспомнил. «Да, конечно, дайте им мой телефон». Буду работать или нет, позже определюсь, но поговорить мне с ними надо.

Через десять минут мне перезвонил человек из Алтайского края. Он представился директором Катунского биосферного заповедника Александром Викторовичем Затеевым.

— У нас пропал вертолет, пропал вчера, не вышел на связь. На борту одиннадцать человек. Погода плохая, мороз минус тридцать и ветер. Местность высокогорная, территория громадная, несколько тысяч квадратных километров. Если есть возможность, подскажите, где искать.

Мужчина был очень расстроен.

— Александр Викторович, на этом борту есть люди, с кем вы лично знакомы? Не просто шапочное знакомство, а вот просто очень хорошие знакомые.

— Да, есть. Там на борту мой друг.

— Стоп, стоп, — я остановил его, — мне нужна информация о дате его рождения и имя. И все, больше ни слова.

Александр Викторович назвал имя и дату рождения своего друга.