Они не люди. Книга третья

— Верно. Что же, если вы соблаговолите выдать мне разрешение на вызов, я немедленно, как только верну из Пустоши своего дива, отправлюсь к вам. Мой брат будет счастлив предоставить вам Анонимуса.

— Вы получите разрешение, разумеется. Но, боюсь, вам придется потерпеть мое общество чуть дольше. Я собираюсь присутствовать при обряде и лично посмотреть, как работает коридор. Поэтому завтра я вылетаю с вами в Петербург.

Аверин ошарашенно посмотрел на нее:

— Но… государственные дела… Разве может будущая императрица…

— Что толку быть императрицей, если главное для колдовской науки событие этого столетия пройдет мимо меня, а я даже не попытаюсь принять в нем участия? Не волнуйтесь, коронация только через три недели, и я планировала поездку на Валаам перед ней. Перенесу эту поездку на неделю раньше, что такого? На острове я бываю каждый год, и в отличных отношениях с настоятелем. Он прикроет меня.

— Это… — с некоторым сомнением протянул Аверин, — выглядит как авантюра…

— Да полноте, граф, может быть, это моя первая и последняя авантюра в жизни. Никогда себе не прощу, если пропущу это событие. Но вы, должно быть, очень устали. Владимир проводит вас в ваши покои.

— Не скрою, устал, — после ужина Аверина начало клонить в сон, — но… покои во дворце? Не слишком ли это… — он попытался подобрать слово.

Княжна Софья вновь мягко улыбнулась ему:

— Вы так и не поняли? Вы сейчас один из самых важных людей в империи, а то и во всем мире. Вы хоть представляете, что для всех колдунов означает открытие вашего отца?

Аверин догадывался. И Императорский див неспроста отправлял Владимира искать записи. Но мировые открытия — это потом. Сначала надо вытащить Кузю.

— И поэтому, нет, не слишком, — резюмировала княжна и добавила: — Доброй ночи.

Аверин встал, подал ей руку. Перед дверью материализовался Владимир.

Оставшись один, Аверин принял душ, сел в кресло у окна и начал рассматривать огни ночной столицы. С тех пор, как он бывал здесь в детстве, город сильно разросся. Для того, чтобы сделать провинциальный город столицей, нужно приложить много сил. Недостаточно просто построить дворец и поселить в нем императора. Город должен стать не только официальным, но и фактическим центром. Для этого у Омска изначально имелись две предпосылки. Территориальное расположение почти посередине страны, по крайней мере много ближе к центру, чем у прошлых столиц, Москвы и Санкт-Петербурга. А вторым важным фактором являлась Транссибирская железная дорога, связывающая Восток и Запад и проходившая через Омск. Отсюда же началось полномасштабное освоение и развитие Сибири. Насколько велика в этом заслуга Императорского дива? Он правил поистине железной рукой. Сможет ли молодая хрупкая женщина справиться с тем же?

Аверин только вздохнул. Ум, проницательность, знания… всё это отлично для ученого, которым княжна Софья планировала быть. Но достаточно ли для правителя? Снова постучали.

— Входите, — сказал Аверин, недоумевая, кто еще мог к нему зайти.

Дверь открылась, и в комнату ворвался Мончинский. Он кинулся к Аверину, тот едва успел подняться навстречу, и ожесточенно затряс его руку.

— Гермес Аркадьевич, как я рад… Вы даже не представляете, как же я счастлив…

Потом, словно смутившись своего порыва, Мончинский отступил на шаг и начал краснеть.

Аверин улыбнулся:

— Я тоже рад вас видеть, Сергей. Что это у вас? — отвлек он внимание молодого колдуна, указав на бумагу, зажатую у того под мышкой.

— Ах да! — спохватился Мончинский. — Простите за поздний визит, Владимир прислал меня с важным документом. Это подписка о неразглашении. В том, что вы обязуетесь хранить в секрете всю информацию о вашем посещении Пустоши вплоть до нового высочайшего распоряжения. И сам разговор тоже. Надо подписать…

— Давайте, подпишу, чего уж, — вздохнул Аверин, взял бумагу, ручку и подмахнул внизу, не глядя. Бумагу составлял Владимир, поэтому рассматривать в ней однозначно нечего. — Вы же понимаете, это не должно попасть в чужие руки, — зачем-то начал пояснять Мончинский, видимо, ему было неловко из-за того, что пришлось взять подписку, — тут… всё непросто. Из меня ужасный политик, но я делаю всё, что могу. Если бы не Владимир… ох. Аверин указал на кресло, и Мончинский сел. — Рассказывайте, Сергей.

— Гермес Аркадьевич, вы знаете, что я сейчас Главный придворный колдун? Звучит ужасно глупо и отдает средневековьем… — он жалобно посмотрел на Аверина, — мне это не очень-то нравится, я не за этим в Управление шел. — Сергей, вы сделали головокружительную карьеру. Пусть вас не смогут взять в эти главные придворные, но вы, определенно, останетесь в столице и при дворе. — Угу, — проговорил Мончинский, но радости в его голосе было мало, — понимаете, дело в том, что мама решительно отказывается сюда переезжать из-за климата, а еще все эти… — он замолчал.

— Какие «эти»? — подбодрил Аверин.

А Мончинский неожиданно вскочил и возбужденно затараторил: