Они не люди. Книга третья

Аверин резко ударил кулаком по кровати рядом с собой. И тут же, выставив щит на максимум, сильно толкнул Кузю в грудь. Тот потерял равновесие и с размаху сел на пол, машинально подставив руки. И… уставился на Аверина удивленными глазами. Зрачки приобрели обычный вид.

— Как это?! — он дернул рукой, но она намертво прилипла к полу.

— Я же сказал, что ожидал твоего прихода. А ты пропустил мои слова мимо ушей. Неужели ты думал, я не подготовился? Вокруг алатырь. А ко дну кровати была прикреплена на кусочек пластилина моя звезда колдуна. Я по ней ударил, она упала, и ты попался.

— Обалдеть! — восхитился Кузя. — А я-то думал, вы размякли и начнете уговаривать меня, взывать к совести. А вы совсем не изменились!

— Ты тоже. И я этому рад. Но не стоит больше пытаться пугать меня. Плетью ты получишь, и сполна, во время тренировки, сегодня же. Вижу, заскучал. А пока давай поговорим. Ты ведь за этим пришел?

— Ну… почти, — немного смутился Кузя, — а можно мне опять на подоконник? Он ведь… ну, не совсем в спальне. И дождь уже кончился.

Аверин наклонился и стер одну из линий рисунка на полу. Кузя тут же вскочил и переместился на окно. И, натянув свою длинную футболку на колени, обнял их руками.

— «Доверие»… а сами алатырь нарисовали, — пробурчал он.

— …И лег спать, даже не активировав его, — улыбнулся Аверин. — Кузя, балбес, я же за тобой в Пустошь ходил. И за шкирку оттуда вытащил. Неужели ты сомневаешься, что я тебе доверяю?

— Не сомневаюсь… — Кузя потянул себя за ошейник, — но я теперь понял, что всё намного более несправедливо, чем я считал раньше.

Аверин вздохнул:

— Я ведь объяснял тебе. Законы начинают меняться. И если бы не история с императором, многое бы изменилось уже сейчас.

— Да помню я. Я не про это. Вот смотрите. Вы, люди, живете в прекрасном безопасном теплом мире. С растениями, солнцем и животными. Вы едите вкусную еду и спите в теплых постелях. А дивы? Мы рождаемся и умираем посреди бескрайней ледяной пустыни. Большинство из нас не доживает даже до звериной формы, мы вынуждены жрать друг друга, потому что больше нечего, совсем! А не есть мы не можем, потому что лед забирает наши силы, мы даже спать подолгу не можем — или вмерзнем в лед, или сожрет тот, кто не спит. Да, ваши животные тоже охотятся друг на друга, но у них есть безопасные норы, чтобы спрятаться и отдохнуть, родители, которые защищают детенышей, и тепло! Почему так?

— Ну, справедливости ради могу заметить, что у вас нет болезней, от которых вы становитесь беспомощными или умираете. И дивы живут почти бесконечно долго, если сравнивать с человеком. Но… ты прав, жизнь в Пустоши не сахар. Но это ваш мир, и я не знаю, почему он так устроен.

— Может, мы правда черти? Которых изгнали в ад за грехи? Только в аду не сковородки, а лед.

— Так… — вздохнул Аверин, — это откуда? Маргарита?..

— Ну… не совсем. Одна передача, которую она смотрела. Там человек говорил про дивов, что они и есть черти, а Пустошь — Ад. А другой человек, священник, с ним спорил. Но не объяснял, почему мир устроен так несправедливо.

— Потому что это не священники должны объяснять, а ученые. И, похоже, пришло время для изучения Пустоши.

— Да? — обрадовался Кузя. — Значит, мы скоро всё-всё узнаем? А у людей ведь получится что-то исправить? Люди умеют строить базы даже в Арктике.

— Возможно. Но ты должен понимать, что быстро ничего не случится.

— Ага. А пока — либо свобода в Пустоши, либо здесь — вот это, — он снова потянул себя за ошейник, — ну или как хотела Белка.

— Белка?

— Алина Белицкая. Я ведь про нее поговорить с вами хотел.

— Да, я помню. Ты полностью сохранил ее память? — осторожно поинтересовался Аверин.

— Да ну, зачем она мне? Ничего там не было… хорошего. Просто я думаю, вам надо знать кое-что. Помните тот алатырь с кольями? Мы думали, оттуда должны были появиться дивы из Пустоши.

— Конечно. До сих пор мороз по коже.

— Вот. На самом деле план был другой. Они с этим Григором собирались «выпустить в мир Пустошь».

Аверин нахмурился:

— Что значит «выпустить Пустошь»?

— Я не знаю. И она особо не знала. Но это то, о чем она думала в последний момент. Вы же разберетесь, да?

— Обязательно, — заверил дива Аверин, хотя совершенно не понял, о чем речь. Понял только, что услышанное ему очень не нравится.

— Прорыв… — задумчиво проговорил он, — а не много ли прорывов стало в последнее время? Это ведь редчайшее явление.

— Разве? — Кузя подцепил ногой одеяло и натянул его на себя, брезгливо отряхнув с той стороны, что пострадала от дождя. — Ну, дивов на Крестовском они специально хотели вызывать, без всякого прорыва.

— Надо поинтересоваться статистикой. Мне эта история с прорывами не нравится. Да и вообще, с этой ведьмой… сдается мне, что-то мы упускаем.

— Ну я же вернулся! — Кузя улыбнулся во весь рот нормальной человеческой улыбкой. — А значит, мы всё расследуем и разберемся, — он хитро подмигнул, а потом сполз с подоконника и спросил:

— Гермес Аркадьевич, а как вы думаете, чей это был кошмар про Пустошь? Ваш или мой?