Они никогда не говорят когда

— Шеррик, да он с самого начала воспылает горячим желанием помочь нам, можете в этом не сомневаться. Только вот я предпочел бы иметь дело с противодействующим мне дьяволом, чем с содействующим мне Кэллагеном! Я советую вам держать ухо востро, когда вы будете с ним разговаривать. Он умеет прятать свои когти и быть чертовски обаятельным, но Кэллаген всегда заботится по-настоящему только об интересах Кэллагена. А вот если его и ваши интересы совпадут, он сможет оказать вам колоссальную помощь.

— Вы знаете его лучше, чем я, шеф.

— О да, это действительно так! И при этом, заметьте, я вовсе не ненавижу его! Не скажу, чтобы он был мне очень уж симпатичен, но все же… Это яркая индивидуальность, особый, неповторимый тип. У него своя мораль, свои принципы, своя система действий… и своя шкала ценностей, которой он неукоснительно придерживается, проявляя фантастическую изворотливость.

— Можете ли вы подсказать мне, сор, в каком ключе мне следует говорить с ним?

— Боюсь, что готовые рецепты вам не помогут, — ответил Гринголл. — Мы поступим так. Когда он придет, я приму его, поговорю с ним неофициально и постараюсь понять, какую партию он разыгрывает… если он вообще ведет какую-то игру. Он расскажет мне свою историю, а я попробую оценить, на сколько она правдива… Впрочем, он, конечно, постарается придать ей видимость правды. Потом я направлю его к вам. Пока он будет спускаться по лестнице, я успею вам позвонить. Может быть, я смогу подсказать вам что-нибудь конкретное, что поможет вам получить от него полезную информацию.

— Когда он здесь появится?

— Думаю, — сказал Гринголл, — он придет к чаю, то есть около пяти. Когда он приходит сюда, то всегда к чаю, — добавил старший инспектор со вздохом. — Этот чертов психолог считает, что именно в это время атмосфера наиболее благоприятна для разговоров.

— Из ваших слов можно заключить, что этот Кэллаген высокого мнения о себе, — заметил Шеррик с кислой миной.

— Вы правы… Однако, хотим ли мы того или нет, приходится признать, что у него есть для этого все основания. Да, да, Шеррик! Вспомните хотя бы дело Уиндауна. Кэллаген провел расследование артистически. Блестящее расследование, одно из лучших, какие я знаю. Конечно, мало удовольствия в том, что он не всегда говорит правду, но идеи бьют из него фонтаном, и многие из них без преувеличения можно назвать блестящими. Вам не следует забывать об этом, Шеррик, когда вы будете говорить с ним.

— Я буду помнить об этом, сэр. Однако сомневаюсь, что я в ближайшее время проникнусь любовью к мистеру Кэллагену.

— Я в этом не сомневаюсь, — улыбнулся Гринголл, — Вначале я тоже не любил его.

Шеррик вышел, Гринголл, вернувшись к столу, взял карандаш и занялся рисованием. Теперь он попытался изобразить дыню.

* * *

Вошедший в приемную агентства Николлз молча прошел мимо стучащей на пишущей машинке Эффи Томпсон, направляясь в кабинет шефа. Эффи услышала, как скрипнула дверца — Николлз полез в шкаф за виски. Когда она вошла, он ставил бутылку на место.

Подкрепившись, Николлз опустился в кресло Кэллагена, поудобнее распределил в нем свое грузное тело и, насмешливо улыбаясь, взглянул на Эффи.

— Я вижу, вы расстроены, дорогуша. На вашем наряде это не отразилось, а вот ваши глаза смотрят уныло… И эти синяки под глазами… У вас что-нибудь не выгорело? Вы не в своей тарелке? В чем дело, малышка?

— В чем дело? — переспросила она. — Я сама хотела бы знать, в чем тут дело! Эта история с Дэнисом не нравилась мне с самого начала, а сейчас нравится еще меньше. И я не узнаю шефа — он с некоторых пор на себя не похож и ведет это дело в не свойственной ему манере. Это беспокоит меня! Если он начинает что-то фабриковать…

Глаза Николлза, обескураженного этим неожиданным взрывом, округлились. Он наклонился, зажег спичку, чиркнув ею о подошву ботинка, закурил и швырнул спичку в корзинку для бумаг.

— А почему бы вам не выложить все это ему? — осведомился он. — Ставлю шиллинг против пенни, что он с удовольствием вас выслушает. А потом… — Он откинулся на спинку кресла и мечтательно прищурился. — Я не уверен, что после этого он не переломит вас через колено, как хворостинку, моя дорогая!

— Это я и без вас знаю! Но только… только на этот раз он ведет себя бесчеловечно. В этом деле с короной он решил принести в жертву Паолу Дэнис и старается взвалить на нее всю ответственность, чтобы у нее были неприятности… А она…

— Что она?

Эффи окинула детектива мрачным взглядом.

— Ирен была сегодня ночью в его квартире. Мне рассказал об этом Уилки.

— Уилки? Вам рассказал об этом Уилки? — Николлз захохотал. — Он, конечно же, при вашем появлении выскочил из своей будки, как рыбка из аквариума, и все вам выложил, хотя вы ни о чем его не спрашивали? Хотел бы я знать, как вы заставили его говорить!