Они никогда не говорят когда

— Все это так, — сказал он наконец, — но вы снова забыли, что имеете дело с Кэллагеном. А Кэллаген — не дурак! — Он постучал трубкой по пепельнице, чтобы выбить золу, а потом добавил: — Помню, как несколько лет назад мне показалось, что я крепко ухватил Кэллагена. Это было, когда мы расследовали дело Райвертона — полагаю, вы помните его, Леминг. Да, мне казалось тогда, что Кэллаген никуда от меня не денется, а он, как песок, проскользнул у меня между пальцами!

Леминг сделал попытку что-то сказать, но Гринголл остановил его решительным жестом.

— Я неплохо знаю Кэллагена, — продолжал он, — и могу с полной уверенностью заявить, что ход, который вы собираетесь сделать, давно проанализирован Кэллагеном. Он отлично знает, что нам известно о его причастности к анонимному письму. А если так, то это означает, что он сам этого хотел. Есть и еще кое-что, в чем я абсолютно уверен…

— Вы имеете в виду этот разговор с директором страховой компании? И полагаете, что нам не приходится на него особо рассчитывать?

— Вы угадали, Леминг. Кэллаген не был бы Кэллагеном, если бы он усомнился в том, что Джеруэз немедленно сообщит нам об этой встрече. Он хочет, чтобы мы знали об этом.

— Какую же партию он тогда разыгрывает?

— Если бы я это знал! Но я не знаю, хотя и уверен, что он ведет какую-то игру. Если вы хотите противостоять Кэллагену, то ни на миг не забывайте, что это очень дальновидный и проницательный человек. Кэллаген не использует обстановку, он ее создает, в этом суть его техники. И поэтому он не знал поражений! Он имеет преимущество и в том, что не связан никакими правилами и имеет возможность делать то, что нам заказано. Он свободен от неизбежной в нашей работе рутины. Людей он презирает и обходится с ними, как с шахматными фигурами, манипулируя ими по своей воле… — Гринголл устремил взгляд к потолку. — Страшно подумать, что было бы, если бы мы действовали теми же методами! Ему ничего не стоит поставить человека в безвыходное положение, усыпив его бдительность смесью правды и лжи, а тогда выжать из него все, в чем он нуждается. — Гринголл опустился в кресло и взял карандаш. На листе бумаги начал возникать банан.

— Так вот, коллеги, — сказал он, несколько успокоившись, — меня не оставляет мысль, что он хочет предпринять какой-то решающий шаг и готовит для этого почву. А если так, то этот шаг будет сделан очень скоро. Кэллаген не может медлить.

— Почему, сэр?

— Вернемся к разговору с Джеруэзом. Кэллаген практически открытым текстом уведомил его, что знает, где находится корона. Разумеется, теперь ему ясно, что он не может рассчитывать на сколько-нибудь долгий срок. Если в течение ближайших сорока восьми часов он не проявит себя, нам придется действовать. Ему это известно, и он сделает все, чтобы только события не пошли по этому пути. Кэллаген по-своему доверяет полиции.

— Счастлив узнать об этом! — буркнул Шеррик. Зазвонил телефон, и Гринголл поднял трубку.

— Алло! У телефона старший инспектор Гринголл! — На его лице появилась улыбка, он послушал немного, а потом сказал, отвечая своему собеседнику:

— Рад приветствовать вас, Слим. А я как раз размышлял о том, что это вы так долго не звоните мне!

* * *

Вошедшая в кабинет Кэллагена Эффи Томпсон сообщила своему шефу, что его желают видеть два полицейских офицера — старший инспектор Гринголл и инспектор Леминг.

— Ну что ж, Эффи, пригласите их в кабинет. — Голос Кэллагена звучал спокойно, даже доброжелательно. Он был свеж, гладко выбрит и со вкусом одет. Ему к лицу были черная рубашка и широкий галстук, заколотый булавкой с жемчужиной.

Когда полицейские вошли в комнату, он встал, чтобы поздороваться с ними.

— Рад вас видеть, — сказал он с улыбкой. — Более того, я позволю себе сказать, что никогда не встречал представителей полиции с таким удовлетворением.

— Неужели? Тогда я могу поздравить себя, — в тон ему ответил Гринголл. — Это вселяет определенные надежды после тех забот, источником которых стали для нас вы, Слим.

Кэллаген усадил полицейских в кресла, предложил им сигареты, а потом сказал доброжелательно:

— Если вы не возражаете, мы немного подождем. Я пригласил сюда миссис Дэнис и жду ее с минуты на минуту. Ее интересует то, что я намерен вам сказать. Очень интересует.

Леминг, откинувшись на спинку кресла, искоса поглядывал на Кэллагена. «Хитрый дьявол! — думал он. — Ты считаешь, что можешь обвести вокруг пальца любого, и сейчас собираешься надуть нас! Интересно, как ты намерен это сделать? И еще интереснее, как ты будешь выкручиваться из истории с анонимным письмом, да и из всего остального тоже! Надеюсь, тебе это придется не по вкусу!..»

— Я буду благодарен вам, мистер Кэллаген, — сказал он вслух, — за любую информацию, которую вы сможете нам сообщить. Это чертовски трудное дело, а сейчас оно, похоже, вступает в новую фазу… Старший инспектор Гринголл и инспектор Шеррик, занимающиеся расследованием убийства Сайрака, считают, что эти два дела, возможно, связаны.

— Это не исключено, — кивнул Кэллаген, — однако должен вам сказать, что в настоящее время я занят только «Пэрской короной Дэнисов».