Они писали на глине

Исследование оттисков печатей на табличках встречает меньше помех, чем изучение самих печатей. Мы можем указать точную дату и место происхождения таблички, а следовательно, и оттиска печати; в большинстве случаев полная дата — год, месяц и день, — равно как и название города, где была написана табличка, приводятся в конце текста. Имея же одну печать, мы не можем сказать, откуда она происходит, — быть может, из совсем другого района Месопотамии или даже из какой-либо соседней страны. Разумеется, иногда сами древние находили или получали по наследству, а затем использовали в качестве своей «подписи» печати, принадлежавшие далеким предкам. Но обычно это удается установить, если у нас есть оттиск печати и сопровождающий его текст. Оттиск печати имеет и другое преимущество перед самой печатью — его невозможно подделать.

Деловые документы дошли до нас в огромном количестве: они происходят из всех районов страны, датируются самыми различными периодами. Каждый из документов чтобы иметь законную силу, заверялся хотя бы одной или двумя печатями. Если сделка была важной, печатей ставилось больше, иногда до десятка оттисков на одной табличке. Каждый маленький оттиск — сценка, взятая из жизни. Иногда на нем можно различить три-четыре человеческие фигурки рядом с животными, храмовой утварью, алтарями, богами, мебелью, музыкальными инструментами и т. д. Можно сказать, что хорошо сохранившийся оттиск печати на табличке равноценен рельефу длиной в несколько ярдов. Ни в одной древней стране мы не находим и даже не можем надеяться найти и тысячной доли изображений, которые дают нам оттиски печатей на уже имеющихся табличках. А ведь миллионы документов еще предстоит извлечь из земли! Не будет преувеличением сказать, что мы получаем гораздо лучшее представление об искусстве всех исторических периодов всех районов Месопотамии по глиняным табличкам, чем по каким-либо иным источникам.

Глава шестнадцатая ЛИСТКИ ИЗ ДНЕВНИКА ДИПЛОМАТА

Одно из величайших открытий, когда-либо сделанных в Египте, поначалу ни у кого не вызвало интереса. Жительница маленькой деревушки Телль эль-Амарны нашла изрядное количество глиняных табличек. Подобные вещи в Египте не встречались, однако я полагаю, женщину не слишком взволновало ее открытие. Но все-таки это были «антики», и она рассудила, что, возможно, кто-нибудь захочет их приобрести. Перед тем как продавать таблички, она и ее компаньоны решили увеличить число находок, разбив таблички на куски. Проделав эту работу, они предложили кучку обломков ближайшим торговцам древностями. Торговцы отнеслись к предложенным вещам без особого восторга, так как и сами понимали в них немногим больше продавцов; они, однако, знали, что раз таблички содержат какие-то письмена, то, значит, представляют коммерческую ценность. Некий предприимчивый антиквар предложил большую группу табличек одному крупному европейскому музею. Ученые ознакомились с ними, но засомневались в подлинности табличек. Могут ли вавилонские таблички быть обнаружены в Египте? Более внимательное изучение находок показало, что в текстах много орфографических и грамматических несоответствий. Находки были признаны современной подделкой и отвергнуты.

Тогда торговцы стали продавать таблички кому попало, в основном несведущим туристам, желавшим приобрести какие-либо сувениры. Торговля шла плохо, но торговцы не теряли надежды и продолжали предлагать неходовой товар различным музеям. Перелом произошел, когда Берлинский музей, к вечной славе германской науки, признал исключительную важность табличек. После того как первая партия табличек была куплена, начались лихорадочные поиски остальных табличек. Вскоре к немецким ученым присоединились все те, кто ранее отвергал эти находки; теперь они стремились приобрести как можно больше египетских табличек. В результате сегодня амарнские таблички рассеяны по многим музеям мира; причем в одном музее хранится уголок таблички, а остальная ее часть находится в другом. Американцам, которые позднее других стали интересоваться ассириологией и находились далеко от мирового рынка древностей, пришлось довольствоваться остатками.

Приведу такой пример. В 1892 г. один иностранный ученый видел у антиквара крошечный обломок, который, как стало известно теперь, являлся частью большого фрагмента таблички, хранящегося в европейском музее. Позднее этот обломок был куплен американским миссионером в Египте, и о дальнейшей его судьбе ученому миру ничего не было известно. Обломок был вновь обнаружен среди египетских «антиков», приобретенных Чикагским институтом искусств, и великодушно подарен Восточному институту, в музее которого занимает теперь почетное место.