Они приходят осенью (СИ)

Марина разумеется была благодарна всем этим людям, однако компания, состоящая из пожилой женщины, девушки, мальчишки и странного любителя бухнуть ей виделась абсолютно не серьёзной. То, что их до сих пор мрази не сцапали — это везение. А ведь они ещё и акции какие-то умудряются проводить, да и сегодня неплохо так себя показали. Хорошие люди, не равнодушные, но Марина предпочла бы, чтобы на их месте был отряд спецназа, вооружённый до зубов и с хитрым оборудованием.

— Как вы вообще друг друга нашли? — она постаралась, чтобы в её голосе не проскользнуло разочарование, но, кажется, не вышло.

Инга и Вадик уставились на Нонну, будто только она обладала правом ответить на этот вопрос. Возникла пауза. Нонна побарабанила пальцами по столу, вздохнула.

— Знаешь, Марин, давай я тебе об этом расскажу как-нибудь потом. Не думай, это не от недоверия, просто… лучше потом. Когда мы лучше друг друга узнаем. Пока одно могу сказать: встретились мы все не случайно.

Марина не могла понять причину такой таинственности. Она ведь задала несложный вопрос, неужели нельзя было ответить конкретикой? Зачем наводить тень на плетень? Ей всё сильнее начало казаться, что эти люди не борются со злом, а играют в войнушку, придумав себе военные тайны, которые должны знать лишь избранные. Как дети, ей богу.

— Конечно. Расскажете, когда мы узнаем друг друга получше, — Марина поглядела на Ингу, на Вадика и ей вдруг стыдно стало за собственные мысли. Эти ребята ей жизнь спасли, а она расценивает их как последняя стерва. Всё от усталости. От стресса. От чувства, что ничего уже не будет как прежде. И наверняка её спасители относились к ней снисходительно, не замечая раздражения, потому что сами через всё это прошли и понимали, в каких она сейчас растрёпанных чувствах.

— Расскажите тогда, что вы выяснили о мразях, — Марина надеялась, что, хотя бы эту информацию они не спрячут под покровом таинственности.

Не спрятали. Роль рассказчицы, видимо на правах разведчицы, на себя взяла Инга:

— Ты уже, наверное, догадалась, что мрази раньше были нормальными людьми. Но я скажу больше: все они были одинокими…

То, что она рассказывала, Марина записывала в мысленный блокнот, подчёркивая красным самое главное. Каждое слово было точно деталь огромной головоломки, которую, казалось, невозможно собрать полностью из-за её абсолютной сюрреалистичности.

Инга поведала, что монстрами становятся в основном наркоманы и старики. Кто-то специально выбирал именно такую категорию людей. Зачем? На этот счёт не было никакой определённости. Однажды Инга долго следила за одним знакомым торчком, который в одночасье стал мразью, и сделала вывод, что тот больше не нуждался в наркотиках. Как отрезало. Но каким-то благом тут и не пахло, просто одно зло заменило другое, точнее — вытеснило. Ещё наблюдение: мрази ничем не руководствуются, выбирая своих жертв. Всё это дело случая и не более того, никто не застрахован. Жертвы слабеют, иногда теряют сознание. Кто-то потом быстро восстанавливается, кто-то медленно. Но бывали и смертельные исходы, люди умирали от сердечной, лёгочной, почечной недостаточности. Инга зафиксировала пятнадцать подобных случаев, но по её прикидкам их в десятки раз больше. На фоне населения огромного города это выглядело, конечно, не критично, в тех же автомобильных авариях гибнут тысячи, но сам факт, что к этому причастно нечто иррациональное, кошмарное, делало ситуацию из ряда вон выходящей, заслуживающей того, чтобы попытаться что-то изменить.

Ещё Инга отметила, что обычные люди, не имевшие опыта клинической смерти, мразей как будто не замечают. Проходят мимо, не смотрят, будто какая-то сила оберегает чудовищ от посторонних глаз, отводит взгляды. Никто не обращает внимания на одиноко стоящую во дворе старушку или щуплого паренька, притулившегося под сенью какого-нибудь дерева. Мрази — всё равно, что невидимки. Они становятся заметны, только если с ними столкнуться нос к носу.

Марина после этих слов сделала вывод, что того типа возле детской площадки никто бы и не заметил, не кинься она на него с газовым баллончиком. Он не прятался, но был для всех настолько «тусклым», что как будто его и вовсе не существовало. А сколько раз она сама раньше проходила мимо таких серых и неприметных, словно созданных для того, чтобы на них никто не обращал внимание?

— Так-то мрази от людей поведением не слишком отличаются, — продолжала Инга. — Едят то, что и мы едим. Я своими глазами видела, как один из них в кафешке булочку уплетал. Тормозные они только. Туго соображают. Потому мы их так легко и вырубили шокерами, не успели они сориентироваться. Это всё, конечно, нам на руку. А что касается жизненной силы…

— Мы уверены, что они её накапливают, — встряла Нонна. — Зачем? Это как раз нам в ближайшее время и предстоит выяснить.