Они принадлежат всем. Для диких животных места нет

Когда много путешествуешь, вскоре начинаешь замечать, что люди — будь они черными, как мои африканские друзья, или желтыми, краснокожими или белыми, — люди, говорящие на различных языках, все равно всюду одинаковы, с очень схожими заботами, чаяниями и радостями. Всюду есть хорошие и плохие, но больше хороших.

Я был счастлив узнать, что в вашей стране проявляют заботу о прекрасных и благородных животных и о родной природе. Многие люди в других странах будут радоваться этому вместе co мной.

Мне хочется верить, что советские люди, прочтя мою книгу, заинтересуются судьбой африканских животных, спасению которых я решил посвятить всю свою жизнь.

Б. Гржимек

Слон по имени Обер-бургомистр

^{В Национальном парке слишком много слонов. — Открытие Мерчисонского водопада. — Крокодилы и бильгарции. — Слоны могут стать опасными. — Горные гориллы.}

Это действительно выглядит жутко.

Мой помощник — англичанин Алан — и я едем на нашем вездеходе с юга в Национальный парк Мерчисон-Фолс, расположенный возле озера Альберт в Уганде, не по обычной дороге туристов. Мы катим по слегка волнистой травянистой степи с разбросанными по ней редкими деревьями. Она напоминает большой фруктовый сад. Но эти деревья мертвы. На них нет листьев, многие повалены. У каждого из них кора ободрана слонами.

Вскоре появляются и первые слоны — прямо около дороги стоят две самки и слоненок. Невдалеке пасется еще одна группа из тридцати слонов; они стоят почти неподвижно, только изредка вытряхивая землю из корней вырванного пучка травы. На горизонте я замечаю еще двадцать животных. За несколько минут езды мы насчитали уже пятьдесят слонов.

Однако задерживаться нам нельзя, мы должны вовремя, до захода солнца, прибыть в «Пара-Лодж», большую туристскую гостиницу Парка Мерчисон-Фолс. По дороге, в Кампале, столице Уганды, расположенной возле озера Виктория, я купил пару спортивных тапочек за шесть марок и несколько метров полотна для упаковки нашей клади. Мы захватили с собой также дюжину ананасов и большую гроздь бананов, потому что в диких местностях фруктов уже не купишь. Это нас задержало. А переправа работает только до половины седьмого. Мы как раз успели вкатиться на паром, когда он отправлялся в свой последний рейс на тот берег. Африканцы перегоняют большой паром через широкий Виктория-Нил, держась руками за перила и переступая своими мозолистыми ступнями по тросу, натянутому между двумя лебедками. Как видите, способ очень прост.

В тридцати метрах от переправы, в воде, сидит семейство из пятнадцати бегемотов. Они даже ни разу на нас не оглянулись.

Гостиница оказалась переполненной; невозможно было получить не только комнаты — даже койки. Я еще из Франкфурта написал письмо Франку Попертону, директору Национального парка; однако почта слишком долго добирается до этого уголка Центральной Африки, и письмо пришло только сегодня. Но сегодня сочельник. Об этом я совершенно забыл. Что ж, придется ночевать под открытым небом. Так как оно почти безоблачно, мы не утруждаем себя установкой палатки, а влезаем в спальные мешки и ложимся прямо под кустом. Единственное, что меня пугает, — это москиты, потому что мы не запаслись защитными сетками.

Это была незабываемая ночь под Рождество! Над нами сияют в бескрайнем африканском небе бесчисленные звезды. Внизу, возле Нила, перекликаются бегемоты. Я люблю их добродушный глухой рев. Здесь, в Африке, мне он напомнил нашего бегемота Тони из зоопарка. А когда я слышу его зов там, дома, меня всегда охватывает щемящее чувство тоски по этим озерам Уганды. Самому Тони вряд ли знакома тоска по родине: ведь его родители появились на свет уже в Европе, а не здесь.

Метрах в ста от нас пасутся два слона.

Последний раз я был здесь около десяти лет тому назад вместе с Михаэлем. В то время тут еще не было гостиницы и мы спали в палатке. Уганда тогда была для нас новой, и чувствовали мы себя там не очень-то уверенно, так как из Конго через границу нам пришлось перебираться «контрабандой». В Конго же мы чувствовали себя как дома. В тот раз у нас возникли трудности, связанные с политикой. Мы не получили своевременно визы на въезд в английскую колонию Уганда^[2]; не помогли и многочисленные телеграммы, направленные немецкому консулу в Леопольдвиль. Но так как нас чрезвычайно привлекало множество больших крокодилов в Виктория-Ниле, мы решили все-таки проникнуть в Уганду и вступили в переговоры с бельгийскими таможенниками из Махаги, с которыми к этому времени уже успели подружиться. Они-то и показали нам такое место на границе, где на другой стороне нет британских таможенников, и обещали нам, что снова пропустят в Конго, если мы вернемся тем же путем…