Они принадлежат всем

Несколько молодых масаи пригнали сюда свой скот на водопой. Они уселись в тени трех вековых деревьев и стали нас разглядывать. Им хочется знать, что мы, собственно, здесь делаем. Постепенно мы разговорились. Почему они убивают носорогов? Сначала мы выслушиваем уже известные старые сказки о носорогах, врывающихся в середину пасущегося стада и пронзающих своим рогом коров, а порой нападающих даже на хижины самих масаи. Но под конец масаи вместе с нами посмеялись над этими выдумками.

В действительности за последнее время произошел один-единственный несчастный случай по вине носорога. Это случилось вне кратера, вблизи знаменитого Олдовайского ущелья, где недавно была сделана находка древнейшего человека, потрясшая весь мир. (Между прочим, и это знаменитое место в 1959 году было отрезано от Серенгетского Национального парка.) Так вот там носорог напал на старика масаи, шедшего с двумя детьми. Детей старик успел посадить на дерево, но сам получил тяжелые ранения. Как выяснилось позже, этого носорога незадолго перед тем ранил молодой масаи. Этим и объяснялась его необычная агрессивность.

После трехчасовой беседы с молодыми масаи нам наконец удалось выяснить, что какой-то торговец из близлежащего города Аруша скупает рога убитых носорогов. Этот человек занимается куплей-продажей из-под полы. Это доходное предприятие, так как один фунт рога оценивается примерно в двести шиллингов, или, иначе, в сто двадцать марок. Ценность рога лишь воображаемая! В восточноазиатских аптеках, где до сих пор еще продают в качестве снадобий зубы дракона и другие средневековые «целебные» средства, из рогов носорогов изготовляют порошки. Обладатели гаремов и другие мужчины, желающие укрепить свою потенцию, принимают эти порошки и твердо верят в их действие. Кроме того, в бокале, вырезанном из рога носорога, всякое отравленное питье будто бы должно вспениваться и таким образом предупреждать об опасности.

Уже не один вид животных из-за подобных суеверий был полностью истреблен, и немало невинных людей погибло из-за этого же.

То, что молодые масаи уничтожают носорогов только из молодечества, уже достаточно досадное явление. Контрабандная же торговля придает этому делу прямо угрожающий оборот, потому что скупщики в случае необходимости смогут платить за рога еще больше. Тони Менс, нынешний лесничий кратера, не знает точно, сколько носорогов убито кроме тех, чьи трупы он нашел. Больше чем у половины рога были отрублены. Остальных он встретил либо умирающими, либо только что убитыми раньше, чем сами «охотники» их сумели отыскать.

Я знаю, каким путем можно немедленно покончить с этим безобразием. Достаточно лишь только объявить племени масаи, живущему в окрестностях кратера Нгоронгоро, что за каждого убитого носорога они должны отдавать пятьдесят коров, безразлично чьих; а уж потом они сами будут разбираться между собой и находить виновного. Такой метод уже успешно практикуется в Серенгетском Национальном парке. Когда со сторожевого самолета замечают стада, зашедшие на территорию парка, то пастухов заставляют платить за это штраф в виде овец или коров; обычно в таких случаях они беспрекословно подчиняются: «Вы нас поймали, пастись здесь запрещено— берите овец».

Такое наказание было бы очень действенным и принесло бы несомненную пользу для будущего Танганьики и самих масаи. Но эти меры воздействия, подходящие для старых племенных обычаев, никак не отвечают требованиям современного европейского права. Белые советники при нынешнем правительстве против этого: не может быть никакой коллективной вины, а нужно найти виновного, уличить его в содеянном и штрафовать его одного.

Я раздумываю над тем, что можно предпринять прямо сейчас. Изменения в законодательстве требуют времени. Пока же необходимо хотя бы расклеить повсюду плакаты с объявлением большого вознаграждения тому, кто выдаст скупщика рогов. В лесу, где чаще всего убивают носорогов, нужно построить домики для африканских лесников, чтобы они могли там жить и вести наблюдения. Нужно то, нужно это… А новое африканское правительство в Дар-эс-Саламе наверняка больше занято другими делами, чем носорогами.

Никогда еще за последние сорок пять лет земля в кратере Нгоронгоро не высыхала так, как нынче. Во время «короткого сезона дождей» — в ноябре и декабре — погода была по-прежнему жаркой. Равнины на дне кратера, обычно всегда зеленые, стали желтыми и пыльными. Соленое озеро высохло, а от пресноводного озера и болота остался лишь узкий водосток.

Уже добрый час я поднимаюсь со дна кратера к туристской гостинице, расположенной на высоте семисот метров. Прежде, чтобы туда добраться со дна кратера, приходилось в течение трех часов петлять на машине по дороге, идущей по девственному лесу. Теперь же построена новая дорога и поездка занимает каких-нибудь двадцать минут; путешествовать по Африке становится все удобнее.