Они сражались за реальности

– Ничего себе надгробия отгрохали! – Задов задрал голову, разглядывая верхушки камней.– И не лень было надрываться!

– Забытые мертвые умирают дважды,– грустно пояснил Кузнецов, думая о своем.

– Как это «дважды»? – озадачился Лева.

– Сначала человек уходит из жизни, а потом из памяти,– вздохнул командир группы.

Шаманов оперся на посох и пояснил спутникам:

– Это черные балбалы.– Он указал рукой на пирамиды.– Они указывают душам путь на Восток. Белые ленты символизируют путь праведников.

– Всего делов! – Задов поудобнее перекинул автомат на бок.– И я могу ленточками!

– Даются эти ленты не просто так…

Шаманов не договорил. Из-за камней появился абориген в рваном халате и желтой шапке с бубенчиками. В руке он сжимал длинное копье с широким наконечником. Его лицо было измазано смесью крови и жира. Следом за ним показался второй, точно такой же. Скоро дорогу разведчикам преградила целая толпа желтошапочников. Некоторые сжимали в руках луки с наложенными на тетивы стрелами. Среди них выделялись несколько человек, вооруженных кремневыми, высотой с человека, ружьями. Это допотопное оружие могло сделать в человеческом теле дыру размером с кулак.

– Есть на этом кладбище хоть один мертвец? – тихо спросил Задов.

Кузнецов, двигаясь боком, как краб, втиснулся между черными камнями ближайшего надгробия. Огневая позиция получилась на славу. Николай вытащил из подсумка запасные магазины с патронами и аккуратно положил на камень справа от себя. Он тихо промурлыкал себе под нос: «И летели наземь папуасы под напором стали и огня». Из-за надгробий появлялись все новые и новые местные жители. Кузнецов перестал напевать песенку и начал быстро доставать гранаты, сразу же разгибая проволочные усики. Теперь можно было выдергивать кольца моментально. Николай подтянул ремешок каски под подбородком и крикнул товарищам: «Отходите, я прикрою!»

К удивлению Кузнецова, Шаманов сделал несколько шагов навстречу вооруженной толпе. Несколько человек тотчас наставили на Латына ружья и луки. Кроме того, спина отрядного священника попадала точно в центр сектора обстрела Кузнецова.

Из толпы вышел молодой человек в таком же халате, как и у Шаманова. Его желтая шапка была оторочена мехом. О высоком положении говорила чистая одежда без дыр и серьга с огромным рубином в ухе. Он крепко обнял Латына. После приветствий между ними завязалась беседа.

Прислушиваясь к их разговору, Кузнецов и Задов узнали много интересного. Оказывается, души умерших с завидным постоянством переселяются в тела живых. По крайней мере, часть населения реальности Земля-2876, исповедовавшая ламаизм, была убеждена в этом. Они всегда возвращаются из безвременья, и никто не способен прервать их путь. Отрядный священник неспроста проложил маршрут разведгруппы к местечку Шара-Суме, Желтая часовня, через район, подконтрольный желтым шапкам. Здесь жил святой Раши-лама.

Считалось, что в Раши-ламу воплотилась душа святого Кунь-ламы. Кунь-лама когда-то был настоятелем горного монастыря. Его отказ признать власть китайского императора стал известен наместнику в Лхасе. Светский суд приговорил святого к утоплению в реке. Приговор был дополнен еще более страшным пунктом обвинения – запретом на переселение души. Перед казнью святой напророчил, что, несмотря ни на какие китайские пакости, он обязательно перевоплотится, а отличительным знаком перевоплощения станет деформированная коленная чашечка, по которой узнают возродившегося святого. Войдя в раж, он заодно предсказал, перевоплощение Далай-ламы Пятого. Великий лама, умерший триста лет назад, родится на берегу теплого моря и будет иметь на щеке родинки в виде созвездия Большой Медведицы. Реинкарнацию Пятого, божественного существа, давно ждали, чтобы восстановить прервавшуюся цепочку воплощения Будды Милосердия. Местные не знали, что такое «море» и как оно хотя бы приблизительно выглядит, но предсказание помнили и передавали из поколения в поколение.