Они сражались за реальности

– Щука – это что! Мы ее не видели, только слухи про нее идут. А в нашей речке завелся крокодил! Да-да, весь такой из себя зеленый-презеленый! – Емеля разволновался, боясь, что ему не поверят.– Наша речка из Заповедного озера вытекает. Слухи о таинственной зверюге давно ходили, но в нашей деревеньке мы слухам не верим. Прошлой осенью мой кум купался в речке около колхозного утятника, колхоз «Виктория», слыхали, может? Кум услышал, как утки зашумели, да и поплыл назад. Недалеко от берега кто-то схватил кума за ногу и потащил вниз. Чудом ему удалось вырваться, а нога оказалась у него прокушенной до кости. И были на ней отпечатки зубов, вроде собачьих, только гораздо больше. Мой крестник играл на берегу с собакой, кидал ей палку в воду и смотрел, как псина тащит ее на берег. Был там и мой кум. Вместе с крестником они видели, как из воды появилось зеленое бревно с зубами, схватило собаку и утянуло на дно. А потом на поверхности реки кровь показалась. Нашего барбоса мы больше не видели. Работницы утятника, которым мы об этом рассказали, сказывают, что у них часто пропадают утки. А потом на воде – следы крови да перья утиные. Иногда птицы начинают вроде бы беспричинно крякать и выскакивать на берег, словно в воде за ними кто-то гонится. Соседский мальчик Дима Мамонтовский, нырнув в речку, увидел под водой такое, что чуть не утонул от страха, а потом начал заикаться. Нашим рассказам о крокодиле никто в деревне не поверил, а зря: вскоре тварь утащила на дно еще двух собак и одного инвалида. Наверное, сильно отожрался крокодил на колхозных утках-то. Что дальше было, не знаю. Я подался в город на заработки.– Емеля громко шмыгнул носом. Плакать он перестал и теперь выжидательно смотрел на Задова.

– Ты с кумом хоть закусывал? Знаю я эти посиделки на пленэре. Водка рекой течет, свежий воздух голову кружит,– вяло уточнил Задов. Командир про крокодила ничего не говорил. Этот представитель местной фауны Леву мало волновал.

– Огурчик малосольный был,– повинился Емеля.– Правда, один, но большой и в пупырышках.

– Ничего больше не хочешь сказать в свое оправдание? – Задов окончательно утратил интерес к лжерыбаку и спрашивал скорее для проформы. Сейчас его терзал другой вопрос: какой дорогой возвращаться в отряд? Мимо казино или через дом Василисы? Победила великая сила искусства, и Лева мысленно проложил маршрут через терем премудрой красавицы.

– Все, все рассказал! Ничего не забыл! Как на духу! – Емеля проникновенно прижимал руки к груди.

– Запомни на будущее: врать нехорошо,– расщедрился на совет Лева.– Но если надо, то можно. Алеша, двинули! Карту не забудь.

Богатырь убрал кинжал за голенище сапога и ухватился руками за столешницу. Один рывок – и деревянная карта перекочевала витязю под мышку. Патрульные двинулись на выход, пинками раскидывая стулья-бочонки.

Тритон громко пробулькал из-за стойки:

– У осетров тоже есть свой «царь». Его жилище убрано самоцветами и жемчугом и находится в глубоком омуте на самом дне реки. Там он живет со своей женой-русалкой. В ясные лунные ночи она выходит на берег, садится на камень и чешет золотым гребнем свои зеленые, как тина, волосы. Царь-осетр плещется возле нее и трется о ее белую ногу. Если кто-нибудь увидит ночью эту картину, то ни одного осетра ему больше не поймать.

– Осетры, говоришь. Ха! Самоцветы-жемчуга! Эт-то хорошо,– Задов забрал со стойки глиняную кружку с нарисованной сиреной.– Сувенир на память.

Тритон так и не соизволил вылезти из-за стойки и проводить дорогих гостей. Попович набычился: богатырь трепетно относился к таким мелочам. В двери он вышел первым, выставив перед собой широкую столешницу и своротив с петель обе створки. По ним они сошли на улицу, как по сходням. Этим Алеша лишний раз подтвердил прописную истину: если ты герой, то тебе все дозволено.

Приятели отправились в обратный путь. По просьбе Левы они сделали небольшой крюк. Пройдя мимо фруктовых садов, отрядники остановились у симпатичного теремка, спрятавшегося за красным забором в глубине небольшого дворика. Здесь жила Василиса Премудрая, привыкшая ходить по осколкам разбитых сердец. А ведь это были сердца настоящих героев…

Алеша остался у калитки, а Задов прямиком двинулся через двор по дорожке, обсаженной по обе стороны яркими цветами. Поднявшись на крыльцо, он постучал в дверь. За дверью послышались шаги, и заспанный женский голос спросил:

– Кто там?

– Открой, Василисушка! Это я, Левушка, по делу важному, неотложному! – почти пропел Задов, пританцовывая на месте от нетерпения.

– У меня сегодня нет приема. Приходи завтра,– ответила из-за двери красавица.– А сейчас, Задов, иди, куда шел, со своим важным делом! Кто мне семечку под перину подложил? До утра промаялась, глаз сомкнуть не смогла. Шутник! Скатертью дорожка! – Теперь из-за двери донеслось шлепанье босых ступней по половицам, затихшее в глубине терема.

Задов вышел со двора на улицу. Попович ничего не стал спрашивать, глянув на понурившегося товарища. Без слов было ясно: полный облом. Лева сам внес ясность в ситуацию: