Они сражались за Родину: евреи Советского Союза в Великой Отечественной войне

Ранним утром 9 мая 1945 года на одном из самых оживленных берлинских перекрестков, заваленном покореженной фашистской техникой и щебнем, лихо орудовала флажком-жезлом молодая регулировщица. Десятки берлинцев наблюдали за ее размеренными и властными движениями, которые еще более подчеркивали строгость военной формы, ее походную простоту. Вдруг послышался цокот копыт, мы увидели приближающую конную колонну. Это были казаки из кавалерийской части, начавшей боевой путь в заснеженных просторах Подмосковья в памятном декабре сорок первого года. Не знаю, о чем подумала тогда регулировщица с ефрейторскими погонами, но можно было заметить, что на какие-то секунды ее внимание безраздельно поглотила конница. Четким взмахом флажков и строгим взглядом больших глаз преградила она путь всем машинам и тягачам, остановила пехотинцев. И затем, откровенно улыбнувшись молодому казаку на поджаром дончаке, задиристо крикнула: «Давай, конница! Не задерживай!» Казак быстро отъехал в сторону и подал команду: «Рысью!» Сменив тихий шаг на резвую рысь, колонна прошла мимо своего командира в направлении канала. А он, прежде чем двинулся вслед, обернулся и на прощание махнул рукой девушке…

Через два-три часа поэт улетел в Москву и уже в салоне военно-транспортного самолета набросал первые строчки будущей песни:

По берлинской мостовой
Кони шли на водопой,
Шли, потряхивая гривой,
Кони-дончаки.
Распевает верховой:
«Эх, ребята, не впервой
Нам поить коней казацких
Из чужой реки…»

В тот же день он прочитал стихи братьям-композиторам Даниилу и Дмитрию Покрассам, которым они очень понравились. По их предложению был добавлен лихой припев:

Казаки, казаки!
Едут, едут по Берлину
Наши казаки.

Музыку написали к вечеру, таким образом песня «Казаки в Берлине» была написана за один день – 9 мая в Берлине и в Москве[210].

На музыку популярной во время войны песни братьев Покрасс «То не тучи, грозовые облака» в 1943 г. в Вильнюсском гетто поэт Гирш Глик написал текст на идише «Zog nit keynmol az du gayst dem letzten veg» («Не говори никогда, что ты идешь в последний путь»). Эта песня стала гимном еврейских партизан.

Уже после победы родилась песня «Враги сожгли родную хату» (1945, музыка Блантера, слова Исаковского) – о солдате, который вернулся с войны в родные места и нашел лишь сожженный дом и могилу жены:

Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?

Пошел солдат в глубоком горе

На перекресток двух дорог,
Нашел солдат в широком поле
Травой заросший бугорок…

Такой была судьба многих красноармейцев, семьи которых остались на оккупированных территориях, но в большей степени – солдат-евреев: почти все они, вернувшись с войны, не нашли ни домов, ни семей, одни могилы.

Эта песня была встречена сопротивлением редакторов. Долматовский вспоминал: