Они среди нас

Злые языки поговаривали, что Клоков подался в «судебку» с горя, когда его сняли с должности начальника экспертной службы Сибирского федерального округа якобы за «превышение служебных полномочий», и стало ясно, что карьера его на этом закончена. Не знаю, судя по характеру Афанасия Ивановича, могло быть и так, но вот то, что студенты и стажеры табуном валили в морг поприсутствовать на вскрытиях, проводимых «мэтром Клоковым», и почитали за счастье попасть к нему в ассистенты или на практику, являлось непреложным фактом. Лично я не испытывал никакого восторга от разглядывания сине-зеленых или красно-фиолетовых внутренностей всяких «жмуриков», «поплавков» и «подснежников», хотя и имел в юности прямое отношение к медицине, окончив соответствующий вуз и даже отработав по специальности несколько лет на «скорой помощи».

– А-а, господин Котов, рад приветствовать! – прогудел Клоков своим неподражаемым митрополитским басом. – Давненько не виделись!

– Место уж больно неподходящее для свиданий, Афанасий Иванович, – в тон ему ответил я, пожимая сухую жилистую руку эксперта.

– И что же привело мастера пера и слова в столь мрачное и печальное заведение? – поинтересовался он, опускаясь обратно в свое кресло с высокой анатомической спинкой, повторявшей профиль спины хозяина.

– Любопытство, Афанасий Иванович, исключительно любопытство! Только в двух сферах человеческой деятельности эта черта характера не является порочной – в науке и в журналистике.

– М-да? Интересная сентенция! – он задумчиво потер свой узкий и гладко выбритый подбородок. – И на что же на сей раз оно направлено?

– Да вот, сорока на хвосте принесла, что в вашем ведомстве обнаружилось два совершенно непонятных, с точки зрения официальной медицины, случая смерти. Пара молодых и здоровых, по заключению той же медицины, людей погибают от весьма странных для их возраста причин – инсульта, острой надпочечниковой недостаточности…

– Это какие же? – рассеянно переспросил Клоков, делая вид, что ищет на столе какую-то бумагу. – Что-то не припоминаю?

– Ну-у, Афанасий Иванович! – я позволил себе укоризненно покачать головой. – С вашей-то памятью?!.. Да не ранее как сегодня утром! Один – бизнесмен, другой – спортсмен…

– Ах, эти!.. – хлопнул себя по лбу эксперт. – Так что ж там непонятного или загадочного? А, впрочем, завтра я буду делать вскрытие, можете поприсутствовать, разрешаю по старой памяти, учитывая ваше медицинское прошлое. Надеюсь, в обморок падать не будете, блевать, простите, тоже?

– Покорнейше благодарю за приглашение, Афанасий Иванович, непременно им воспользуюсь, – я приложил руку к сердцу и склонил голову. – Но все-таки, учитывая мое журналистское настоящее, смею просить вас позволить взглянуть на сии объекты сегодня, хоть одним глазком, исключительно любопытства ради.

– Надо же, как профессия меняет человека! – изумился Клоков. – А ведь, помнится, у меня на занятиях по судебной медицине вы совершенно не проявляли интереса к таким печальным предметам, как трупы.

– Ну и память же у вас! – я не смог сдержать восхищения. – Столько лет прошло…

– Да уж, не жалуюсь, – с гордостью кивнул эксперт. – Только вот запоминаются либо очень хорошие, либо очень плохие… Ладно, пойдемте, полюбуетесь на последнего.

– Почему только на последнего?

– Потому что первый – в морозильнике! – отрезал Клоков, и я понял, что дальше лучше промолчать.

Мы спустились снова на первый этаж, в секционный зал, и «главный по трупам» повел меня вдоль ряда столов, поглядывая на бирки, приколотые булавками к простыням. Где-то в середине ряда он остановился и махнул мне рукой.

– Можете любоваться! Долговой Игорь Леонидович, тридцать шесть лет, мастер спорта по футболу, – эксперт не глядя откинул край савана с головы покойника.

Я посмотрел, ожидая увидеть кого угодно, но только не того, кто там оказался. Я рассчитывал увидеть лицо молодого красивого парня, каким знал его по фотографиям в газетах и по телевизору, но никак не череп, обтянутый серой морщинистой кожей с ввалившимися от истощения щеками и глубоко запавшими тусклыми глазами, почему-то открытыми, в которых отражался блеклый свет газовых плафонов.

– Это кто? – хрипло выдавил я и закашлялся от внезапно подкатившего к горлу комка.

– Он самый, Долговой Игорь Лео… – Клоков обернулся и осекся на полуслове, уставившись, как и я, на труп древнего старика, оказавшийся на месте молодого спортсмена. – Что за ерунда?! Откуда здесь… Эй, дежурный! – рявкнул вдруг в полный голос эксперт, буквально посинев от гнева.