Они стучат дважды (СИ)

Вот теперь Феликс звучал действительно оскорблённым. С самого детства Александра Звягинцева слышала от своего деда только одно: «Этого нахлебника оскорбить не сможет даже смерть. Разве что сам черт поднимется на землю и укажет Феликсу на его место», — и могла только догадываться, почему ее опекуну настолько неприятен их приходящий родственник. Когда же Александры выросла и обязанность заботиться о Феликсе легла на ее плечи, она первым дело отозвала его приглашение в квартиру. Кузен, как она его обычно называла, несколько месяцев оббивал порог и все подоконники квартиры Александры, добиваясь от неё разрешения войти. Сдалась Александра только через год. Да и то, потому что Стасу надоели ночные завывания за окном.

И вот теперь, кажется, Александра даже смогла опровергнуть слова своего деда.

— И давно ты научилась так хамить родственникам, Александра? Я твой брат…

— Ты наш крест, Феликс, — выдохнув, Александры рухнула на стул и, опершись локтем о край стола, накрыла ладонью глаза. — Всей нашей семьи. С самого момента твоей смерти. И мы пытаемся его нести, как можем. Но шея порой начинает болеть от этого вечного восхождения на Голгофу, знаешь ли. И тебя никто не учил стучаться? — вспыхнула Александра, резко вскинув голову и посмотрев на Феликса. — Ты не можешь просто влетать в мою квартиру и делать вид, что все в порядке.

— Бла-бла-бла, Александра решила поиграть в грозную мамочку. Что, накажешь меня?

— Убью.

Слово сорвалось с кончика языка Александры быстрее, чем она подумала о сказанном. Однако Феликс тут же как-то затих и обиженно засопел. Он все так же покачивался на стуле, но теперь сложил на груди руки, нахмурился и опустил взгляд, прожигая им чашку на столе. Часы негромко тикали в тишине кухни, пока Александра играла в односторонние гляделки с кузеном. Тот продолжал игнорировать ее весьма упорно, и Звягинцева могла поспорить, что делать так он мог до самой смерти. Смерти Александры, разумеется. Потому что, вспоминая все ситуации, из которых Феликс выходил живым, когда все факты были против него — он даже пережил два лихоборовских суда, добившись оправдания и возмещения морального вреда, — Александра начала подозревать, что Феликс у смерти в черном списке.

И все же первым не выдержал Феликс: резко опустил стул на все четыре ножки, гордо вздёрнул подбородок и посмотрел на Александру. Только теперь в его взгляд читались подозрение и страх. Он повёл носом, принюхиваясь, и театрально фыркнул, как если бы ему в нос залетела пыль и начала щекотать.

— Как-то у тебя и правда воняет, Саш. Что тут происходит?

— Не твоего ума дело, — Александра сцепила руки перед собой в замок и торопливо начала перебирать кончиками пальцев по костяшкам.

— Мне жить в этой квартире несколько дней. Я должен знать чьи запахи я буду каждый день вдыхать. Это, знаешь ли, — Феликс сморщил нос, — не розы.

Помедлив несколько мгновений теперь уже сдалась Александра, не видя смысла делать из Андрея тайну.

— У меня стажёр. Возможно, это его одеколон.

— И где этот стажёр? — с подозрением уточнил Феликс.

— Уехал домой, когда мы поняли… — Александра запнулась и прикусила изнутри щеку, тут ощутив на кончике языка металлический привкус. — Когда мы поняли, что нужно сдать отчёт начальству, а срок уже сегодня. Обещал прислать материал на правки, но скорее всего он лежит сейчас на диване и спит. А когда не спит — пьёт и смотрит телек.

— Почему считаешь, что пьёт?

— Я бы после такого на его месте пила.

Знать, что Андрей ушёл из квартиры Александры уже пьяным, Феликсу было не нужно. Поэтому с большей вероятностью, сейчас Морозов отсыпался и боролся с похмельем, в которое его загнал расстроенный Дима и сама Александра, обнаружившая, что пьяный Морозов — тихий Морозов. Разговаривал он намного меньше, и не мешал думать, что теперь делать со всем, свалившимся на голову за последнюю неделю. И все же звонить и справлять о состоянии Андрея Александра не спешила, позволяя стажёру свыкнуться с новой информацией: по его взгляду было заметно, что он в трех минутах от звонка в районное отделение психдиспансера. Жаль, он не знает, что все его сотрудники — члены «Лихобор».

— Можем все-таки поговорим? — осторожно предложил Феликс, усаживаясь на стуле ровно и неестественно для нынешнего времени распрямляя спину. — Или дама изволит желать чего-то другого? Чаю например?

Александра помедлила. Слова, которые она так долго хотела высказать своему кузену, застряли, пойманные в ловушку ее же собственной спесивостью и неумением скрывать свои мысли дольше, чем то было необходимо.

— Нам не о чем говорить, Феликс. Можешь сделать себе чай, если хочешь. Я не голодна.

— А я вот что-то давно не кушал. Если ты понимаешь, о чем я, — Феликс намекающе поиграл бровями, а затем его лицо резко стало серьёзным, и он перевёл взгляд за спину Звягинцевой. — Что у вас тут происходит, Александра?

— Доброе утро всем не спящим в такую рань.