Они стучат дважды (СИ)

Воспоминания о Медее даже с какой-то теплотой вспыхнули в памяти Александры, но они тут же растворились, когда хлёсткая пощёчина от слов Ростислава напомнила ей о произошедшем. Нужно будет навестить его в хранилище «Лихобор». Когда она разберётся с текущими проблемами.

— Эх, да, — Лера грустно улыбнулась, нервно перебирая пальцами цепочечную лямку сумки. — Жаль, пока бегала сожгла макароны. И Стаса в итоге так ему и не показала.

Александра не была уверена, что Стас со светящимися глазами — это именно то, что хотел увидеть Дима после нескольких бессонных дней и того, что он знал о брате. Вознесенский все еще надеялся, что они не опоздали, что еще не поздно спасти Станислава, и Александра не спешила его в этом разочаровывать. Ей и самой было приятно самообманываться. А мысль, что есть однопроцентный шанс вытащить из Стаса засевшего в нем демона, — согревала и давала сил. Хотя Александра прекрасно знала, что падать с вершины собственных надежд будет до разорванных легких больно.

— Пыталась уговорить его сходить на охоту, — Лера нахмурилась, посмотрев на поникшего на скамейке Дмитрия, — но он ни в какую не хочет. Брат в лазарете, поэтому у нас свободно одно место. Но Дима упирается. Говорит, что пойдёт только с братом. Упёртые эти Вознесенские, как бараны.

— Да, есть такое, — коротким кивком согласилась Александра.

— Барышни, помощь не нужна? Найду вашего милого Стаса быстрее, чем успеете моргнуть глазом. Дайте что-нибудь из его вещей и все будет выполнено. Только не носки или трусы.

Феликс возник из-за спины, уведомив о прибытии только лёгким порывом ветра. Он прекрасно знал, как Александру раздражает эта его привычка и все же продолжал. Сделав несколько глубоких вдохов, Александра посчитала, что ее сердце достаточно замедлилось, чтобы мозг не предложил ей совершить непоправимую ошибку и лишиться единственного родственника. Поэтому, едва удерживая на лице маску спокойствия, Александра обернулась к Феликсу, выгнула бровь и поджала губы, надеясь, что это хоть немного сможет передать ее недовольство.

— Ты за мной следил?

— Обижаешь, Саш, — Феликс обаятельно улыбнулся, и за спиной Александры раздался тихий кокетливый смешок Леры. — Приглядывал.

— Зачем? — Единственный вопрос, на который Александра хотела знать ответ.

— Время нынче небезопасное, — развёл руками Феликс. — Вдруг кто-то решит тебя обидеть, Саш. Я, как твой кузен, не смогу простить себе этого.

— Феликс, тебе сколько лет? — Александра сжала пальцами переносицу и с силой надавила на неё, массируя.

— М-м-м, двести вроде бы, — прикинул Феликс, подняв глаза к небу. — Плюс-минус десяток лет.

— А я бы дала пятнадцать. Уровень эмоционального развития такой же.

— Ну конечно, это же ты у нас тут барышня-Несмеяна. Железная леди «Лихобор». Тащишь все на своих плечах и даже не хочешь попросить помощи у родственника. Ты когда вообще последний раз улыбалась? Тебе тридцать, а ни одной морщинки на лице. Ну-ка, давай.

Феликс схватил Александру двумя руками за щеки и потянул за них, растягивая ее губы в подобие улыбки, быстрее, чем Звягинцева успела среагировать и увернуться. И все же она нашла в себе силы замотать головой и хлопнуть Феликса по рукам.

— Во-первых, мне двадцать восемь. А во-вторых, не вижу ни одной причины, чтобы улыбаться круглые сутки.

— Ох-ох-ох, это все воспитание твоего деда даёт о себе знать. В моё время детей воспитывали по-другому. А люди были приветливей.

— Главное деду не говори. А то он снова начнёт рассказывать тебе, как подобные тебе эксплуатировали рабочих и крестьян.

— Ага, высасывал из них всю кровь, кровопийца проклятый.

Феликс закатил глаза и наморщил нос, словно учуял чьи-то недельные носки, в которых ходили круглосуточно, не вынимая из сапог, да еще и пару раз провалились в глубокий снег. Дед Александры помимо стального характера — хотя Звягинцева скорее считала это проблесками старческих изменений — в какой-то момент оказался еще и рьяным поборником прав рабочих и крестьян. Причём чем старше он становился, тем сильней отстаивал их права, не упуская случая упрекнуть Феликса в империалистических замашках и буржуазности. Тот только отмахивался, приторно улыбался и выстукивал пальцами на поверхности слова что-то отдалённо напоминавшее Александре «Боже, царя храни». Иногда кухня старенькой дачи Звягинцевых превращалась в настоящее поле политического боя, из которого дед всегда отступал первым, стоило Феликсу продемонстрировать свое неоспоримое преимущество — острые клыки и не слишком долгое терпение.

Покачнувшись, Феликс рассеянно потёр ладони друг о друга, а затем уже несколько менее уверенно посмотрел на Александру.

— Может… вам правда нужна моя помощь?

— Феликс, когда мне понадобится найти неприятности, я обязательно позову тебя, — едко отозвалась Александра и вытащила из кармана джинс противно вибрировавший последние пять минут телефон. — Не беспокойся.