Они стучат дважды (СИ)

Тем временем Марьяна поднялась со своего любимого низенького табурета, от которого в памяти Андрея всплывали только самые болезненные воспоминания, и, подойдя к кухонному гарнитуру, открыла один из верхних шкафчиков. Она недолго рылась, звенела баночками и наконец достала небольшую металлическую баночку из-под крема.

— Что это? — Андрей встрепенулся, подскочив на подоконнике, и вытянул вперёд шею.

— Мазь. — Марьяна опустилась на табурет, откручивая крышку. — Помогает от болей в суставах, радикулита и бронхита, если намазать его на грудь. Собственного приготовления. А вообще я использую ее, чтобы считать человека, — Марьяна зачерпнула похожую на вазелин субстанцию малинового цвета из баночки и растёрла по ладоням. — Берёшь руку другого человека с свои, и слушаешь. Вот так, — она потянулась к руке Стаса. — Ай! Ты такой холодный.

— Да, мне немного нехорошо в последние дни. Не понимаю, что со мной происходит.

Марьяна удовлетворённо кивнула и, сжав ладонь Стаса в своих, закрыла глаза. Дима стоял рядом с братом, не отходя от него ни на шаг. А Андрей с Феликсом продолжали восседать на холодном подоконнике. И если поверхность под Андреем уже достаточно прогрелась, чтобы было комфортно сидеть, то рядом с Феликсом камень был все таким же холодным. Впрочем, соседа это не особо смущало: он продолжал болтать в воздухе ногами, рассматривать кухню Марьяны и несколько раз зачем-то обернулся на окно, словно оценивая высоту, на которой находилась квартира Марьяны.

Марьяна молчала. Сжимала в руках ладонь Стаса и молчала, погрузившись внутрь себя. Что она надеялась там найти Андрей не знал — он обычно с таким видом игнорировал нотации от матери и сестры или делал вид, что слушает лектора на первой паре. Но Марьяна продолжала сидеть на низкой табуретке, держать Стаса за руку, странно поглаживая его костяшки пальцем, растирая мазь по коже, и раскачиваться из стороны в сторону, как если бы только она слышала одну ей открывшуюся мелодию.

Но сидела она так недолго.

Через несколько мгновений Марьяна резко выпустила руку Станислава и подскочила, опрокинув табурет.

— Ты… — ведьма тяжело дышала, схватившись за грудь. — Что вы притащили в мой дом? Отвечайте сейчас же, пока я не превратила вас в жаб.

— Ты не можешь превратить нас в жаб. Могла бы — я уже давно куковал бы на болоте с братьями по несчастью, — закатил глаза Феликс.

Марьяна метнула в его сторону вампира предупреждающий взгляд, на что тот только самодовольно ухмыльнулся.

— Что. Это. Такое? — Марьяна ткнула пальцем на Стаса, который выглядел весьма оскорблённым тем, что его называют вещью.

Морозов пожал плечами — он и сам не знал, что такое Стас, а объяснение Александры Андрея не удовлетворило. Марьяна сделала еще несколько глубоких вдохов, включила на полную мощность кухонный кран и нервно смыла с рук мазь. Ее била дрожь — это было заметно даже Андрею с другого конца комнаты. Дима поджал губы и хлопнул себя по карманам.

— Предлагаю отойти и спокойно поговорить. Феликс, — младший Вознесенский кивнул на брата, — присмотри за Стасом.

— А почему сразу я?

— Потому что из нас троих, — Дима указал на себя, Андрея и Феликса, — только ты можешь в случае чего помочь. Сам должен все понимать.

По лицу Феликса было трудно сказать, понимает ли он к чему клонит Дима, но дожидаться реакции соседа Андрей не стал, соскочил с подоконника и быстро вышел из кухни вслед за Марьяной и Вознесенским.

Едва оказавшись в коридоре, Марьяна свернула в комнату, где до этого ненадолго скрылся Феликс, — это и вправду оказалась спальня. Андрей сглотнул подкативший к горлу горький комок и неуверенно перешагнул порог личной комнаты ведьмы. Широкая двуспальная кровать с пологом и исписанные черным маркером малиновые обои. Андрей не разобрал ни слова и того, что увидел, но и этого было достаточно, чтобы пробудить его желание поскорее сбежать из этой квартиры. Оптимизма не добавлял и пустой книжный шкаф у затемнённого окна — единственным его жителем был толстый орфографический словарь. Наверно, она держала его для самообороны.

— Что за тварь вы притащили ко мне в дом? — зло прошипела Марьяна, прижав не успевшего среагировать Диму к стене.

— Вот у него и спрашивай.

Вознесенский, глядя на Марьяну спокойным взглядом человека, проглотившего не одну пачку глицина, кивнул на Морозова.

— Я уже извинился, несколько раз, — Андрей с непонимающим видом уставился на Диму. — В чем твоя проблема?

— Какой мне толк в твоих извинениях? — Дима слабо дёрнулся, намекая Марьяне, что было бы неплохо его отпустить, и та отступила назад. — Наказывать я тебя все равно не собираюсь. Жизнь уже сделала это за меня. Наверно сложно жить с извилиной, которая единственная и соединяет уши.

— Тихо! — рявкнула на них Марьяна. — Умерь свой пыл, Дим. Ты вроде всегда был разумней, чем твой брат. А ведёшь себя сейчас как маленький ребёнок. И объясните мне, наконец, кто сейчас сидит на моей кухне и стоит ли мне сегодня съезжать с этой квартиры? Если да, потребую с вас компенсацию. Залог мне не вернут. Я живу тут меньше обозначенного срока.