Они стучат дважды (СИ)

Удивительно, но сердце, очертания которого плыли перед взором Александры в языках огня, никак не хотело сгореть до конца, словно его окружала невидимая защита. Послышался громкий хруст, и лезвие кинжала вскрыло грудную клетку Морозова. Кажется, он все еще был жив, потому как смог слабо повернуть голову и бросить полный ужаса взгляд на Александру. Отложив оружие в сторону и отставив чашу, Марьяна просунула пальцы в зияющую дыру на груди Андрея и с усилим развела ее края в стороны, обнажая слабо бьющееся изуродованное сердце студента. Глубоко вдохнув, она обхватила его ладонь и резко потянула на себя — слабый возглас снова вырвался из Андрея, и он подавился ударившимся о тряпку во рту воздухом. Перекатывающееся едва заметным пульсом сердце теперь печально покоилось на ладони Марьяны, капая на обнажённую грудь Морозова разорванными краями толстых сосудов. На месте, где когда-то был такой важный орган, теперь зияла черная дыра, быстро наполнявшаяся оставшейся в организме кровью, что не могла найти, куда бы ей потечь дальше.

Грудь Андрея медленно вздымалась, — Александре оставалось только догадываться почему он все еще жив, но с каждой секундой его дыхание становилось все медленней. Мгновение, и рисунок на его груди засветился, и Морозов сделал несколько глубоких вдохов. Отложив сердце Андрея в открытую коробочку, Марьяна протянула руки к пылающей чаше. Аккуратно и медленно обхватив скользкими от крови руками все еще горящий орган, ведьма вложила его в дыру в груди Андрея.

Стас напряженно замер, вглядываясь в полыхающее сердце. Как и Марьяна. Раздался негромкий хлопок — в последний раз взметнувшись длинными уродливыми языками вверх, огонь погас, а обугленное сердце замерло.

Бровь Вознесенского удивлённо выгнулась. Он еще несколько мгновений смотрел на Марьяну, а затем негромко прошипел:

— И? Почему ничего не происходит?

— Я… — Марьяна растерянно глядела то на свои окровавленные руки, которыми пыталась описать в воздухе непонятные силуэты, то на замолкнувшее сердце, — я не знаю. Я… Я сверялась с источниками. Все должно было сработать. Жертва, воззвание к Верховным. Созидание с разрушающим огнём. Квинтэссенция их сил должна была уже дать трещины в нашей реальности, если только…

— Если только что? — Стас начал медленно приближаться к Марьяне, наклонив голову немного набок, как и весь корпус, и не моргая глядя на ведьму.

— Если я не упустила что-то.

Вознесенский подлетел к Марьяне мгновенно, поднял на ноги, встряхнул и, схватив за горло облачённой в черную перчатку рукой, прижал к стене. Он несколько раз встряхнул Марьяну, ударив ее головой о мокрый кирпич, на котором тут же отпечатались слабые следы крови.

— Подумай ещё раз хорошенько. — Стас приблизил своё лицо к лицу Марьяну, громко зашипев, словно был раскалённым металлом, который залили ледяной водой. — Что ты могла упустить, когда готовила свой ритуал? Бабушкины заметки на полях? Мелкий шрифт в договоре? Сноску, которую никто никогда не читает, потому что она на французском? Что, Марьяна, ты могла упустить?

— Я не знаю, — жмурясь, прокряхтела ведьма. — Они должны быть все там. Все до единого. Ритуал должен был сработать.

Кажется, сейчас напряглись все находящиеся в подвале. Температура резко упала, кончики волос покрылись лёгким инеем, а конечности заледенели — Звягинцева не чувствовала своих пальцев.

— Мне одному стало как-то слишком холодно? — сплюнув на землю все еще пенящуюся слюну и прохрипев, Феликс поёжился, и Александра заметила какими синими стали его губы.

Вампиры не мёрзнут. Это Звягинцева выучила ещё на первом курсе. И от этого кожа покрылась маленькими вездесущими мурашками, волосы на голове зашевелились, а ноги обмякли, и единственным, что удерживало Александру были руки помощника Стаса. Антон только недовольно хмыкал, то и дело повторял, чтобы его не слишком сильно держали, он все равно никуда не пойдёт, и поглядывал на тело Ростислава — кажется, он прикидывал шансы стать следующим старшим координатором петербургского филиала «Лихобор». Александра смогла на это только закатить глаза и хмыкнуть.

Вознесенский еще несколько раз встряхнул Марьяну, ударив ту головой об стену, а затем отступил на шаг.

— Что ж, — Стас медленно отпустил Марьяну, не сводя с неё взгляда. — Тогда сделаем по-моему.

Он резко развернулся, подлетел к лежащему на земле Андрею и, разорвав верёвки, что держали руки Морозова привязанными к небольшим кольям, резким движением подхватил его, заставляя подняться на ноги. Сердце опасно покачнулось в груди Андрея, но к удивлению Александра не выпало. Марьяна же тут же бросилась к своим вещам и, сгрёбши их в охапку, спотыкаясь убежала в темноту секретного прохода. Вознесенский только проводил ее полным презрения взглядом.

Неуклюже подтащив Андрея к стене, Стас остановился и, впихнув руку в зияющую расщелину на груди Морозова, схватил сердце, пробив студенту спину. Кровь длинными уродливыми нитями стекала с руки Вознесенского, когда его ладонь сжимала обгоревший кусок мышц. Андрей растерянно смотрел на Стаса несколько долгих секунд, то и дело вздрагивая…