Они стучат дважды

– А? Ах да, – рассеянно отозвался Ростислав, возвращаясь взглядом к Звягинцевой. – Мне тоже интересно, Звягинцева, почему везде, куда отправляются мои ребята, ты оказываешься на несколько минут раньше и перехватываешь заказ.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. Я не занимаюсь халтурой, если ты намекаешь на это. Не в моих принципах.

– Да, не в твоих. Зато в принципах Максима. Ты ведь у него теперь работаешь. – Ростислав улыбнулся, заметив, как Александра дёрнулась при упоминании нынешнего начальника. – Передай, что я не потерплю, чтобы он крал нашу работу.

– А ты передай своему начальству, что мы всего лишь занимаемся своей работой. И не нуждаемся в ваших наставлениях. Мы сами решим, писать нам репортаж про бездомных кошек или про старушек-героев труда.

Александра попыталась пройти к выходу, но Дементьев тут же преградил ей путь. Морозов растерянно оглядывался, как щенок, готовый в любой момент ринуться в бой, а Александра просила у всех известных ей всесильных существ дать сил пережить эту встречу и не убить Ростислава. Иначе вечность в компании Асмодея ей точно была бы обеспечена.

– Не каждый бездомный кот на самом деле кот, – едко заметил Ростислав.

– И не каждая старушка – герой труда, – парировала Александра, предприняв еще одну попытку прорваться к выходу. И снова безуспешную: Ростислав словно предугадывал каждое движение Александры на несколько мгновений раньше, чем она их делала. – Но мы их находим. И намного быстрее, чем вы. Вам стоит пересмотреть свою уродливую и неповоротливую бюрократию. Ведь ты все так же ходишь на ковёр к начальству за разрешениями на охоту?

Бюрократия была бичом «Лихобор», как крутящийся вокруг Александры Андрей был сейчас ее собственным бичом. Она даже не совсем понимала, зачем таскает его за собой: Морозов просто все время неловко стоял в стороне, как ребёнок, которого родители потащили с собой на встречу с друзьями. Андрей не мог понять, что ему делать, но почему-то от этого Александра испытывала странное удовольствие. Было ли это связано с произошедшим со Стасом, или Александра просто превращалась в Ростислава, и когда-то он тоже был нормальным человеком, который не получал наслаждение от издевательств над подчинёнными? Звягинцева не знала ответа на этот вопрос. Возможно, она просто старела.

– К слову о старушках, – задумчиво протянул Ростислав, постучав себя пальцем по подбородку и промычав под нос. – Алевтина Георгиевна.

– Что с Алевтиной Георгиевной? – Александра спрашивала только из вежливости, понимая, что это не могло не укрыться от Ростислава и «Лихобор».

– Нехорошо, Саш, отпускать добычу, – оскалился Ростислав.

– Я не охотник, чтобы хватать старушек. К тому же она ничего не сделала.

– Для тебя да. Увы, – наигранно театрально вздохнул Дементьев, подняв взгляд к потолку, – нам пришлось ее арестовать. Сама понимаешь, правила. Уверен, твой дружок из Нижнего очень расстроился, когда его ребята не нашли бедняжку в квартире. Их мы, кстати, тоже забрали. При всем уважении к вашему отделу – одержимость наказывается по закону.

– Ни в законе, ни в Уставе нет такой статьи. Ты только что это придумал.

– М-м-м, да. Потому что могу.

– С чего это?

– Я начальник, – самодовольно ухмыльнулся Ростислав.

Александра не признавала начальство. И еще больше не признавала начальников, которые считают себя выше других и пользуются своим положением. Увы, выбора с кем работать у Александры не было, и потому приходилось мириться с самодурством Ростислава, несдержанностью Стаса и собственной апатичностью к происходящему вокруг. Александру Звягинцеву беспокоила только ее работа. До всего остального девушке по большей части было плевать.

– Так зачем вы нас звали? – осторожно подал голос Морозов.

– Предупредить. Что мы внимательно за вами следим и не допустим самодеятельности. Надеюсь, я это ясно объяснил. И к слову… Почему призрака принесли вы, а не Стас?

Сказать правду о Стасе означало бы подписать мертвецу смертный приговор. А портить Вознесенскому последние дни его жизни – Александре не хотелось. Нет, Звягинцева все еще надеялась найти редкое лекарство от охватившей Стаса болезни, но с каждой минутой эта надежда таяла в воздухе, рассеивалась маленькими капельками от бьющих по городу фонтанов и растворялась сахаром на дне чашки кофе. Но молчание позволило бы больному воображению Ростислава додумать за Александру все сокрытые ею детали.

Поэтому оставалось только одно.

Сказать правду. Но не всю.

– Стасу нездоровится, – быстро и негромко пробормотала Александра, делая шаг навстречу Ростиславу.

Маленькие болотные глазки Дементьева, сокрытые под густыми бровями, налились кровью, ноздри раздулись, когда мужчина тяжело задышал, а затем его губы вытянулись в тонкую обескровленную полоску. Ростислав упрямо мотнул головой и тут же победно вскинул подбородок.

– Значит, вы все-таки виделись. Нехорошо врать, Звягинцева. А ведь ты уверяла, что со Стасом не виделась.