Они стучат дважды

Александра не должна была оборачиваться. Она не должна была прожигать взглядом прильнувшего к дверному косяку полураздетого мужчину перед ней в одном набедренном полотенце. И уж тем более она не должна была позволять себе следить, как капелька воды стекает на его шее, огибает острую ключицу и скользит по слегка заметному прессу, чтобы затем скрыться за краем белоснежного полотенца. И тем не менее она все это сделала. Еще и сглотнула, чтобы наверняка закрепить у Джеймса в голове мысль, что она оставила его дома только ради того, чтобы забыть о Стасе.

Резко отвернувшись, Александра тут же пожалела об этом, столкнувшись взглядом с ехидным Феликсом, играючи постукивающим кончиками пальцев по столу.

– О, я смотрю, ты времени даром не теряешь, Сашка. – Феликс метнулся взглядом на Джеймса, и тут же его губы изогнулись в ухмылке. – Что, забываешь Стаса в объятьях другого?

– Заткнись, Феликс.

Послышались мокрый звук отлепляющейся от дерева кожи и два громких тяжёлых шлепка босых ног по полу. Джеймс остановился над самым ухом Александры, опершись руками о спинку ее стула.

– Она не в моем вкусе, – раздалось сверху, и Александра втянула шею, чувствуя, как щеки горят.

– Мы это уже все поняли, – резко рявкнула она. – Не нужно повторять дважды.

Стул скрипнул, когда пальцы Джеймса разжались и он отпустил спинку, встав рядом с Александрой. Феликс тут же подскочил со своего места и шагнул немного в сторону, чтобы не толпиться у стола.

– Феликс Звягинцев, – он протянул руку, чтобы поприветствовать Джеймса, но тот просто прошёл мимо Феликса, тут же заняв его место рядом с Александрой.

– Я знаю, – бросил в воздух Джеймс, глядя на Звягинцеву. – А где этот? Ну, другой убогий. Не твой кузен.

– В это квартире хоть кого-нибудь не оскорбляют за первые пять минут общения? – обиженно засопел Феликс.

– Да. Мёртвых.

Александра постаралась придать своему лицу как можно более бесстрастное выражение, когда говорила эти слова. Не улыбаться – было тяжёлой задачей. Но, кажется, она с ней справилась: Феликс поник, опершись о край столешницы кухонного гарнитура. Его взгляд бегал с Джеймса на Александру, а из ушей разве что не поднимались маленькие струйки черного дыма от перенапряжения.

– Мне кажется, или это дискриминация по видовому признаку? – глаза Феликса с подозрением прищурились, а пальцы пропустили меж собой несколько светлых прядей его волос, растрёпывая причёску.

– Тебе кажется, – отмахнулась Александра, плеснув в стоящую рядом кружку воды из кувшина.

– Но ты ведь сама назвала меня мёртвым.

– Я мыслю, следовательно, я существую, – задумчиво протянул Джеймс и с хрустом откусил кусочек схваченного со стола яблока.

– Изображаешь злодея из кино? – саркастично вскинул бровь Феликс.

– Нет, просто мне нравятся яблоки. Навевают воспоминания о детстве.

Хруст, с которым Джеймс откусил еще один кусочек, треском разорвал безмятежность небольшой кухни. Жевал яблоко он еще громче, кажется, догадавшись, что Феликсу этот звук доставляет дискомфорт: Феликс нервно моргал, как будто у него тик, каждый раз, когда челюсть Джеймса делала круговое движение, чтобы снова разбить кусочки яблока на более мелкие.

– Если хочешь, хоть что-нибудь узнать, сиди и помалкивай, – Александра метнула предупреждающий взгляд на Феликса.

– Ладно, ваше высокоблагородие, – он отлип от столешницы и, звонко ударив каблуками друг о друга, отвесил Звягинцевой шутливый поклон. – Как скажете. И если ты не заметила, на кухне только два стула. И оба они заняты.

Александра не стала отвечать на резонное замечания Феликса. Вместо этого девушка обратила все своё внимание на жующего Джеймса и в который раз за последние дни заметила, что хоть это имя ему и идёт, но называть так достаточно непривычно. В окружающей их обстановке. Оно казалось неестественным, как и сам мужчина, было чем-то лишним на этой кухне, где даже помятый бессонными ночами Андрей Морозов вписывался намного лучше в своей поношенной куртке и дурацких палёных кедах.

– Что за тварь сидит в Стасе? – Александра пожалась вперёд, заглядывая Джеймсу в глаза.

– Зачем же так грубо? Тварь, – он ткнул пальцем за спину на подоконник, где примостился домашний любимец Звягинцевой, – это твой кот, решивший, что мои кеды – идеально место, чтобы обосновать в них лоток. Жаль не смог притащить наполнитель – тогда бы он сразу на них кинулся.

– Кота не трожь, – вскинулся Феликс.

– Разумеется, товарищ Дзержинский. Не буду я трогать ваш Броневичок. Не очень-то он мне нужен.

Джеймс вскинул было руки в примирительном жесте, но Александра только смерила его хмурым взглядом и упрямо поджала губы.

– Не отходи от темы.

– Твоему другу не помочь, если ты хочешь снова это услышать. – Джеймс развёл руками и, отбросив яблок в сторону, откинулся на спинку стула. – Хотя в нем и не тварь, но потрепал он его за эти дни знатно. Однако я удивлён, что Стас все еще не откинулся окончательно. Крепкий парнишка. Или его просто что-то слишком удерживает.

– Он просто упрямый козел, – усмехнулась Звягинцева, чувствуя на губах неприятный горький привкус лжи.

Джеймс улыбнулся одновременно с Александрой.