Они здесь! (сборник)

Роман Дьяволенко его не то чтобы разочаровал (детский лепет на лужайке, милый и необязательный), но и не задел. Научных открытий, равно как и психологической достоверности развёрнутого писателем мира, он не принёс. Как сказала Люся, с трудом осилившая половину романа: гинеколог так и остался гинекологом в каждой строчке произведения. А это уже пахло клиникой. Недаром же он выпустил два десятка книг с другими авторами: своего воображения явно не хватает.

— А у меня хватает? — поинтересовался Ватшин.

— Ещё как! — поцеловала его жена.

Кто-то позвонил в дверь.

— Открой, милый, — попросила Люся, засевшая в ванной.

Ватшин нехотя оторвался от стола.

Зазвонил мобильный.

Он сделал шаг к двери, но вернулся к столу, поднёс к уху новый айфон:

— Слушаю.

— Константин Венедиктович?

— Кто это?

— Солома.

— Приветствую.

— Вы один?

— Нет, Люся дома, в… э-э, занята. А что? Подождите, открою, в дверь кто-то звонит.

— Ни в коем случае не открывайте! Спрячьтесь подальше от двери, не отвечайте!

— Что случилось? — удивился Ватшин.

— Потом объясню. — В трубке заиграла мелодия отбоя.

По спине Ватшина протёк холодный ручеёк страха. Он поёжился. Одно дело — писать о приключениях крутых героев, другое — стать самому таким же крутым и бесстрашным. А к этому он готов не был, подумав мимолётно, что в квартиру вполне могли позвонить киллеры.

— Кто там? — позвала мужа Люся.

Он шмыгнул в ванную, закрыл за собой дверь на щеколду, прижал палец к губам.

— Тихо!

— Что такое? — встревожилась Люся, высовывая голову из-за шторки перед ванной.

— К нам гости!

— Кто?

— Не знаю.

Глаза жены стали круглыми.

— Ты думаешь… они?!

Ватшин кивнул, не совсем понимая, что Людмила имеет в виду.

— Сейчас придёт Солома… — Он не договорил.

В двери со скрежетом провернулся какой-то инструмент, в прихожую ворвались люди.

Интуиция подсказывала, что их трое и что намерения у них недобрые.

Ватшин схватил с полки над умывальником баллончик с аэрозоль-дезодорантом, собираясь пустить его в ход как оружие.

Люся зажала рот рукой.

Гости разбрелись по квартире, один подёргал за ручку ванной комнаты, позвал кого-то сиплым шёпотом:

— Здесь они!

Ручка начала крутиться, в дверь ударили ногой.

Ватшин поднял баллончик.

И в этот момент в квартире вдруг началась какая-то возня, шум, удары, крики, раздался негромкий выстрел, завизжала женщина.

Затем шум стих, в дверь деликатно постучали.

— Константин Венедиктович, выходите.

Ватшин сглотнул ставшую вязкой слюну, открыл дверь ванной.

Перед ним стояли двое парней: Солома в камуфляже и белобрысый здоровяк в обычном гражданском полупальто и джинсах.

Солома бросил взгляд на дезодорант в потной руке писателя.

Ватшин покраснел, спрятал баллончик за спину.

— Я хотел…

— Понимаю. Всё в порядке, сейчас их унесут, и мы поговорим.

Константин вытянул шею, стремясь разглядеть, что творится в квартире.

Сзади появилась Люся с разгоревшимся от любопытства лицом. Она была закутана в простыню, вокруг головы красовалась чалма из полотенца.

— Что здесь происходит?

Спутник Соломы деликатно отошёл в сторонку, принялся помогать бойцам группы.

Солома оглянулся, развёл руками.

— Извините, мы тут напроказничали, сейчас всё уберём.

Ватшин заметил два лежащих на полу тела, переглянулся с женой.

— Кто это? — побледнела Люся.

— Вам придётся переехать, — с сожалением сказал оперативник Гордеева. — Здесь оставаться нельзя. Они не отстанут.

— Куда переезжать? — с испугом спросила Люся.

— Я бы посоветовал вообще уехать из Москвы, но решаю не я.

— Никуда мы не поедем!

Солома виновато развёл руками.

— Прошу прощения.

Возня в гостиной и в прихожей Ватшиных прекратилась.

Тела непрошеных гостей унесли, стулья поставили на места, прибрали осколки разбитых ваз и зеркала.

— Остальные вы уж сами, — подошёл к стоящей возле двери ванной супружеской паре Солома. — Через час подъедет комиссар, а вы пока соберите вещи.

— Никуда мы не поедем, — почти беззвучно выговорила Люся.

Солома сочувственно посмотрел на женщину, кивнул Ватшину и вышел вслед за своими бойцами.

Ватшины остались одни.

— Вот гадство! — очнулся он.

На глаза жены навернулись слёзы.

— Нам и в самом деле надо переезжать? Я не хочу! Да и что мы родителям скажем?

Он крепче прижал её к себе.

— Я тоже не хочу. Но Солома прав, ксенотики не оставят нас в покое.

— Мне в голову не могло прийти, что это правда! — Люся всхлипнула. — Пришельцы… ящеролюди… фантастика!

— Они потому и действуют свободно, что все считают их присутствие на Земле фантастикой. Я в том числе. Не унывай, переживём!

Люся улыбнулась сквозь слёзы.

— Зачем мы им? Чего они от нас хотят?

— Не знаю. Похоже, я для них представляю какую-то опасность.

— Какую? Ты же просто писатель.

Ватшин невесело усмехнулся.

— Просто… возможно, я тоже хроник.

— Кто?!

— Если бы я знал, — вздохнул он.

5. Давность

Гордеев не стал настаивать на «глобальном» переезде — в другой город.

— Поживите в Подмосковье, — предложил он, заехав к Ватшиным в гости через час, как и обещал Солома. — У нас есть неплохая резиденция на Рублёвке, в Горках-2. Вещи нужны только личные плюс одежда и обувь на первое время, остальное всё есть.