Они знали

Ее дружба с Северусом Снейпом удивляла меня. Конечно, у Лили было множество друзей и на Гриффиндоре и на других факультетах, на моем в том числе. Однако дружба слизеринца и гриффиндорки - явление настолько редкое, что сразу привлекает внимание. Я искренне не понимал, что общего у Лили с этим мальчиком и как столь абсолютно разные люди могли найти общий язык. Северусу нельзя было отказать в уме и способностях, но он никогда не был человеком приятным в общении. Даже на собственном факультете он держался обособленно, ни с кем не сходился близко. С моей точки зрения подобная нелюдимость объяснялась тем, что его природные данные оставляли желать много лучшего. Некрасивый, неловкий, болезненный, с мрачным характером, одетый бедно и неопрятно, он вряд ли мог надеяться завязать с кем-то приятельские отношения и, понимая это, нарочно сторонился людей. Исключение составляла одна Лили. С ней он становился совершенно другим, настолько другим, что даже меня удивляло это преображение. Казалось, что даже Веселящие Чары не могут заставить его улыбнуться, но ей было достаточно лишь ласково поглядеть на него. Впрочем, Лили действовала так на всех, с кем общалась. Она была живым солнцем, ее лучи согревали все живое. Как-то я узнал от нее, что она и Северус были знакомы еще до школы - оба выросли в каком-то магловском городке, где и встретились, когда им было лет десять. Разумеется, для Лили эта дружба должна была быть приятным напоминанием о детстве. А вот для Северуса это явно было намного серьезнее. Я не раз замечал, что хоть он и делает вид, что они всего лишь друзья, на самом деле его отношение к ней гораздо больше напоминает влюбленность. Правда, меня это не очень волновало - я видел огромное число школьных влюбленностей. Через это проходил, наверное, каждый волшебник и волшебница в определенном возрасте. Я всегда старался относиться снисходительно к школьной любви, руководствуясь правилом, что если это мимолетное увлечение, оно и без всякого вмешательства сойдет на нет. А если настоящая любовь - то ей все равно ничто не страшно.

Да, чувства Северуса к Лили не были для меня секретом, хотя сама она вряд ли догадывалась о них. Из деликатности никогда не пытался ей намекнуть, считая, что это сугубо их личное дело. С Северусом же разговаривать было и вовсе бессмысленно. Он терпеть не мог, когда к нему лезли в душу. Слишком независимый характер проявлялся буквально во всем. Вот, например, по моему предмету он учился в целом очень хорошо. Зная много того, чего не знали другие, Снейп выполнял все обычные задания без интереса. Все заклинания, которые я преподавал студентам, он осваивал довольно легко. Зато его сильно интересовала сама техника их создания и он не раз задавал мне вопросы по этому поводу. Подобная самоуверенность слегка раздражала меня. Изобретение заклинаний - сложный процесс, требующий значительных усилий. За него на протяжении многих лет брались лишь самые сильные маги, вроде Дамблдора и ему подобных. Я знал достаточно горе-экспериментаторов, чтобы относиться скептически к подобным порывам. Не мог же я знать тогда, что этот мальчик и в самом деле гений…

Когда Лили и Северус учились на пятом курсе, в моду в Хогвартсе неожиданно вошли несколько невесть откуда взявшихся заклинаний. Большинство из них использовалось для разных, не всегда безобидных забав и розыгрышей. Я был уверен, что никогда и нигде не встречал ничего похожего на эти заклятия, так что они явно должны были быть творением какого-то доморощенного мастера. И, надо сказать, творения эти отличались оригинальностью и своеобразным юмором. Больше всего усердствовали в их применении Поттер и Блэк - эти известные на всю школу баламуты. Этих двоих боготворил весь Хогвартс. Они были, как два неразлучных брата. Прекрасные ученики, зачинщики всякого веселья, оба просто излучали энергию и оптимизм. Я умилялся, наблюдая за их проделками. Об их вражде с Северусом Снейпом я был наслышан, но не придавал ей большого значения. Ведь Северус, в отличие от многих других учеников Слизерина, никогда не жаловался и не подлизывался ни к кому из профессоров. Кстати, именно это служило причиной неприязни к нему Горация Слагхорна, слишком падкого на лесть.