Оня

В нашем городке существует целый класс маленьких конторок, обслуживающих оба завода. Подрядчики выполняют необходимые работы, которые раньше делались внутризаводскими подразделениями. Некоторое время назад большинство вспомогательных подразделений были сокращены и преобразованы предприимчивым заводским руководством в самостоятельные юридические лица, через которые теперь осуществляется вывод денег, пополняющий доходы этих самых руководителей вдобавок к зарплатам и бонусам. Собственники закрывают на это глаза, поскольку таким образом покупается лояльность заводского топ-менеджмента. Очевидно это дешевле, чем давать им акции. Вся эта экосистема прекрасно живет, давая работу трем-четырем тысячам людей. Распределение денег происходит непропорционально: восемьдесят процентов получает собственник, десять процентов идет нескольким десяткам людей из топ-менеджмента, а остальные десять размазываются более или менее ровным слоем среди всех остальных. Но даже этих десяти процентов хватает, чтобы люди могли в кредит покупать машины и обустраивать доставшиеся от родителей четыре дачные сотки, строя на них двухэтажные кирпичные домики с ватерклозетами, уютные баньки и небольшие теплички для огурчиков-помидорчиков. Изредка приезжающие родственники из вымирающих депрессивных населенных пунктов, тихо завидуют здешнему благополучию, но, тем не менее, совершенно не рвутся переезжать сюда, несмотря на то, что гостеприимные хозяева даже предлагают помощь в обустройстве на первое время. Но продать кому-нибудь нажитые, часто непосильным трудом, а чаще полученные по наследству квадратные метры в древних бараках времён сталинской индустриализации или в не видевших ремонта хрущобах, совершенно невозможно, поэтому желание улучшения этой жизни так и остается желанием. Только самые отчаянные и молодежь уезжают, остальным приходится придерживаться принципа: “где родился, там и пригодился”. Люди тянут лямку привычности до самого конца, боясь выскочить за рамки повседневности в неизвестность.

Мы с женой родились здесь сорок лет назад, и никогда не собирались менять место жительства. Нам повезло с работой, правда при разных заводах, но это и хорошо, встречаемся только дома, и не надоедаем друг другу. Я работаю коммерческим директором в строительной компании, обслуживающей нефтехимический завод, а Наташа заместителем главного бухгалтера в снабженческой фирме, поставляющей реактивы нефтеперерабатывающему заводу. Наша Светка ходит в первый класс и все у нас хорошо. Только недавно у меня возник конфликт на работе. Дело в том, что хозяин нашей конторы, а по совместительству родной брат главного инженера нефтехимического завода, “нашего завода”, как мы его называем, прислал нового финансового директора взамен уехавшей в Москву всеми любимой предыдущей финдиректрисы.

Наша взаимная неприязнь, искренняя и непримиримая возникла сразу, как только мы познакомились. Примерно моего роста, только похудощавее, с неприятным визгливым голосом и тоном всезнайки, этот молодой еще человек без специального высшего образования имеет только одно достоинство – он является зятем нашего хозяина. Позже проявилась его страсть к деньгам и хорошие способности к их подсчету. Вроде бы хорошие профессиональные черты, но оказалось, что работает это исключительно в отношении его заработков. Оказалась у него еще одна способность – вызывать к себе неприязнь. Все наши составили для себя мнение, что он самодур и жлоб, но в глаза ему это, естественно, никто говорить не собирался. Мы живем по принципу: если хозяин поставил кого-то, то это его решение, которое обсуждать можно долго и увлекательно, но бессмысленно, так как от этого ничего не изменится.

Звали его Андрей. На обеденных перерывах мы сидели в столовой в отдельной комнате для руководителей. Небольшое пространство комнаты почти полностью съедалось столом и пятью стульями. Уютная теснота комнаты, прежде придающая нашим посиделкам душевную, почти семейную атмосферу, теперь давила и превращала обеды в длинные тягостные приемы пищи. Генеральный через два дня после появления нового финдира стал ездить обедать домой, но нам с главбухшей и главной кадровичкой приходилось сидеть и слушать весь тот бред, который нес зять хозяина. Я пытался с этим бороться путем переноса срока своего обеда, но бесполезно, этот персонаж специально поджидал моего прихода, начиная каждый раз одни и те же придирки и цепляния. Видимо, я за всю свою жизнь так и не научился скрывать свои чувства, потому что пренебрежение, с которым относились ко мне, тут же возвращалось тому, кто мне его выказывал. Собственно, это и стало причиной нашего с финдиром конфликта.

– Когда я работал финансовым директором областного строительного “сетевика”, – Андрей по очереди посмотрел на нас, – мне приходилось по нескольку месяцев жить в Москве. Квартира у меня была со стеклянной крышей с видом на Большой театр.

– Прости, а что такое “строительный сетевик”? – спросил я, с искренним интересом глядя на него.