Оникс и слоновая кость

По обеим сторонам улиц выстроились палатки, дощатые прилавки под навесами и тележки торговцев. Повсюду предлагали ароматную выпечку: сладкие булочки, пышки в тыквенной глазури, медовые лепешки, смазанные топленым маслом. От запаха сдобы и карамели у Кейт засосало под ложечкой. Вечером она была слишком расстроена, чтобы поесть; теперь ее донимал голод, а времени унять его не было.

Наконец Кейт выбралась из толчеи и свернула в Медницкие ряды, проклиная про себя всех Тормейнов за эту суматоху. Ничто так не притягивает толпу, как возможность хоть глазком увидеть кого-нибудь из королевской семьи. Особенно в городках, подобных Фархольду, куда высокопоставленные особы добираются редко. Ей хотелось наорать на глупых зевак, втолковать им, что они зря теряют время – и свое, и ее, между прочим.

Однако дойдя до перекрестка с Главной улицей, Кейт поняла, что ей волей-неволей придется задержаться в толпе ротозеев: проход перекрывала шеренга городских стражников, выстроившихся как на параде. В отдалении уже слышался рев труб, возвещающих о приближении процессии.

«Да будьте вы все прокляты! – подумала Кейт, вспоминая Тормейнов одного за другим. – Ну, ладно, ладно, не все». Одно лицо, о котором она не хотела и думать. То самое, которое она решила забыть навек.

Кейт обернулась, прикидывая, что делать дальше. Толпа напирала, началась давка за места поближе к перекрестку. Оставалось одно: быстро перебежать Главную улицу. Невысокий рост придется тут весьма кстати. Поднырнув под рукой стоявшей впереди женщины, Кейт принялась проталкиваться к шеренге стражников. Те стояли спиной к ней, их темно-зеленые плащи казались почти черными. Кейт не видела, далеко ли процессия, но ей было наплевать. Она не может опоздать, особенно после вчерашнего. Глубоко вздохнув, она протиснулась между стражниками и оказалась на пустой мостовой.

– Стоять! – заорали вслед.

Кейт ринулась вперед, надеясь, что маленький рост и юркость помогут ей ускользнуть от стражи.

Она просчиталась. Какой-то служака ухватил-таки ее за косу, не иначе боги ему благоволили или его так вдохновляла близость королевской особы. От неожиданного рывка Кейт шлепнулась на землю, чудом не отбив копчик, и выгнула спину от боли. Зубы клацнули, прикусив нижнюю губу, и рот наполнился железистым вкусом крови.

– Подними ее! – завопил другой стражник. – Принц Корвин совсем рядом.

Принц Корвин!

Звук этого имени поразил Кейт, словно удар хлыста. Она вскочила на ноги, намереваясь пробить себе дорогу любой ценой. Хоть зубами и ногтями, лишь бы убраться отсюда до появления процессии.

Куда там! Стражник клещом вцепился в ее косу.

– Ты чего себе позволяешь? – шипел он, дергая Кейт за волосы. – А еще почтарка! Не побродяжка какая-нибудь.

– Отпустите! – Кейт выгнулась, тщетно пытаясь освободиться.

– Убери ее с глаз долой! – крикнул второй стражник. – Они уже здесь.

Кейт прекратила сопротивляться и позволила отвести себя в сторону. Стража сомкнулась, скрывая ее из виду.

– Прошу вас, отпустите меня. – Кейт ненавидела себя за умоляющие нотки в голосе, но делать было нечего. – Я просто опаздываю и…

– Молчать! – Стражник с силой дернул ее за косу.

Кейт едва не взвизгнула. Душа ушла в пятки. Все, слишком поздно. Мимо проезжала процессия. Впереди – принц Корвин, за ним – дюжина всадников в цветах Фархольда и Норгарда – родного города королевской династии и родины самой Кейт.

Бывшей родины.

Кейт не могла заставить себя посмотреть на принца, поэтому уставилась на его боевого коня. Высокий, гнедой, с белой звездочкой во лбу, он был отпрыском Ветробоя – лучшего племенного жеребца Хейла Брайтона. Сердце у Кейт сжалось. Лошадей из отцовской конюшни она узнавала с первого взгляда. Отвернувшись, она сказала себе, что процессия сейчас проедет и все кончится.

Вдруг нестройный цокот подков по булыжнику стих. Кейт упрямо не поднимала глаз. «Милостивые боги, сделайте так, чтобы меня не заметили! Добрая Фарра, богиня ночных теней, укрой меня своим плащом!»

– Что там за суета? – послышался знакомый голос бургомистра Превитта, самого могущественного человека в Фархольде. – Эй ты! Подойди-ка и объяснись.

Кейт напряглась, а стражник вытолкнул ее из толпы на мостовую.

– Прошу прощения, господин бургомистр. – Он низко поклонился, опять дернув Кейт за косу, принудив ее к тому же. – Тут почтарка хотела выскочить на дорогу.

– Ох уж эти наши почтари, вечно в бегах, – произнес другой голос, тоже очень хорошо знакомый.

С тех пор как она слышала его в последний раз, он возмужал, утратив мальчишеские нотки, но ошибиться было нельзя. Принц Корвин. Звуки этого голоса всколыхнули в душе Кейт гнев, застарелую горечь и еще что-то, чему она не желала давать название.

– Разумеется, – продолжил принц, – не будет большого греха, если…

Поднимать лица не следовало, однако Кейт не удержалась.