Оникс

На его губах появилась ленивая чувственная улыбка, и он потянул за пояс моего халата.

— Не единственная. Возможно, наиболее разумная, но определенно не самая насущная.

Всего за несколько часов между нами многое изменилось. Мы очень долго говорили прошлой ночью… и еще дольше целовались, прежде чем заснули в объятиях друг друга. Теперь между нами установилось настоящее понимание и партнерство. Да… он все еще продолжал вести себя, как полная задница, и да-а… эта его снисходительная улыбка, блуждавшая на губах, все еще выводила меня из себя, но…

Я его любила.

А он любил меня.

Притянув меня ближе к себе, Дэймон поцеловал меня в лоб.

— О чем ты думаешь, Котенок?

Я зарылась лицом между его плечом и шеей, глубоко вдохнув.

— Много о чем. Как думаешь, это слишком ужасно чувствовать себя сейчас счастливыми?

Его руки на моей талии сжались.

— Скажем так, я бы не стал кричать об этом во всеуслышание или что-то в этом роде…

Я закатила глаза, а он продолжил:

— К тому же наше счастье далеко не безоблачно. Не думаю, что когда-нибудь смогу смириться с тем, что случилось. Адам был… — Дэймон не закончил, и его челюсть сжалась.

— Он был мне тоже дорог, — прошептала я. — Я не жду, что Ди когда-либо меня простит, но мне нужно ее увидеть. Мне нужно удостовериться, что она сможет справиться с этим.

— Она простит тебя. Но ей требуется время. — Его губы проложили дорожку вдоль моего виска, и мое сердце сжалось. — Ди знает, что ты пыталась ее предупредить. Она позвонила мне сразу же, как только ты заставила ее уйти, и я сказал ей и Адаму, чтобы они держались от тебя подальше, но… эти двое бросили машину в конце улицы и вернулись. Они сами сделали свой выбор, и я знаю, что Ди сделала бы это снова.

Мое горло сдавило.

— Столько много вещей, которых я больше никогда бы не сделала…

— Я знаю. — Он приподнял мой подбородок, заглянув мне в глаза. — Не стоит изводить себя. Из этого ничего хорошего не выйдет.

Потянувшись, я поцеловала его в губы.

— Мне нужно увидеться с Ди… после школы.

— А что ты делаешь во время ланча?

— Кроме того, что ем? Ничего.

— Хорошо. В таком случае, мы его пропустим.

— Чтобы встретиться с Ди?

Его улыбка стала хищной:

— Да-а, но сначала… есть то, что мне хотелось бы сделать до того… потому что сейчас на это совсем нет времени.

Моя бровь взлетела вверх:

— Хочешь обниматься со мной за ланчем, а потом… на заднем ряду кинотеатра?

— Котенок, твоя голова — жутко непристойное место. Честно говоря, я думал о прогулке или о чем-то в этом духе.

— Дразнишь, да? — пробормотала я и попыталась подняться, но он удержал меня на месте.

— Скажи это.

— Сказать что? — спросила я.

— Скажи то, что сказала ночью.

Мое сердце подпрыгнуло к самому горлу. Я говорила ему многое, но мне было прекрасно известно, что именно он хотел услышать.

— Я люблю тебя.

Его глаза потемнели за секунду до того, как его губы припали к моим, и он начал целовать меня до тех пор, пока мне не захотелось шептать, кричать, просить, чтобы он забыл о том, что собирался делать что-то в наших отношениях правильно…

— Это все, что я хотел когда-либо услышать.

— Эти три слова?

— Всегда только эти три слова.

* * *

Новости об исчезновении Адама еще не дошли до школы, и я тоже предпочитала об этом молчать, рассказав только Лессе и Кариссе. Согласно официальной версии Адам погиб в автомобильной катастрофе. И стоит ожидать визита полиции, если вдруг возникнут какие-то вопросы. Подруги восприняли это известие так, как и следовало ожидать: было много слез, и мне оставалось только удивляться тому, что я все еще была в состоянии плакать вместе с ними.

Во время занятий Дэймон ткнул меня ручкой сначала для того, чтобы напомнить о наших планах на время ланча, а потом еще раз, потому что ему так захотелось. Приступы вины, сменявшиеся кратковременными приливами счастья, не оставляли меня все утро. Я знала, что, даже если Ди меня простит, это ничего не изменит. Мне следовало примириться с тем, какую роль я сыграла в случившейся трагедии, потому что жизнь продолжалась.

Зайдя в аудиторию биологии, я встретилась взглядом с Мэтью. Его губы дернулись, и он, отведя глаза в сторону, молча открыл журнал. Лесса вела себя крайне молчаливо после всего, что я ей рассказала, и это было вполне объяснимо. Где-то ближе к середине занятия включилась громкая связь, и монотонный голос секретаря объявил:

— Мистер Гаррисон, Кэти Шварц вызывается в кабинет директора.

Стараясь справиться с приступом страха, я взяла сумку. Пожав плечами в ответ на вопросительно приподнятые брови Лессы, я бросила почти панический взгляд на Мэтью и вышла из аудитории. На пути в учительскую я успела отправить Дэймону эсэмэску с телефона мамы, который она оставила мне перед уходом на работу. Я быстро написала о том, что меня вызывали в кабинет директора, не слишком ожидая ответа, потому что не была уверена, что его сотовый вообще был сейчас с ним.