Онлайн

Он на взводе и едва сдерживается. А я не могу ответить, потому что он терзает мои губы прерывистыми поцелуями, а его рука пробирается под одежду, под лифчик, который он так и не расстегнул сегодня. Я вздрагиваю, когда его холодные пальцы касаются сосков.

Соловьев трет его пальцами, и я стону в голос. Низ живота пылает огнем. Если я коснусь себя сейчас, то кончу еще быстрее, чем вчера.

Хватаю его водолазку и заставляю нагнуться.

— Если ты так и не трахнешь меня сегодня, Соловьев, я тебя прокляну. Мне надо поработать, а значит, ты останешься рядом. Можешь не смотреть, если не хочешь. Но будь уверен, кончать я буду только для тебя.

Он натурально рычит и почти опрокидывает меня на капот, губы горят от его поцелуев. Щетина колется сильнее. Он ударяется бедрами о мои разведенные ноги.

— Это самая безумная вещь, которую я когда-либо слышал.

А потом он приподнимается, нависая над капотом и мной, и говорит:

— Но я был бы еще большим безумцем, если бы отказался. Так что не смей кончать, Лера. Ты обещала.

Глава 12: Макс

Это самое странное, нелогичное и неоднозначное, что я творил за свою жизнь. А успел натворить я немало. Вспомните только тот детский день рождения.

Часть меня вопит от возмущения, ревности и ярости. А к остальным частям просто отлила почти вся отведенная мне господом богом кровь, и уж эти -то желания просты и понятны.

Я никогда не пробовал даже на троих. С двумя мужчинами или двумя женщинами, без разницы. Я прожженный собственник. Я тот тип ворчливого сторожа, который будет гнать сорванцов от любимой яблони, проклиная их до пятого колена.

Не знаю, как выдержать это. И не знаю, как повернуть назад, когда такого пути, в принципе, не предусмотрено. Отказаться сейчас, значит, отказаться от Леры такой, какой она есть. И снова вернуться к той утренней грязи, от которой я еще не отмылся.

— Воспринимай это как игру, — говорит Лера в машине, касаясь моей руки на светофоре.

Понимаю, что сжимаю руль до белых костяшек.

— Ну. Это... сложно.

Мягко говоря.

— Но я попробую. С чем ты будешь играть?

От этих слов член дергается, и этой дубиной я сейчас не только джинсы, но и капот машины пробью.

Как она говорила? «Иногда вибратор. Иногда два». Охренеть.

— По графику у меня анальные шарики и толстый черный вибратор «Мастер Наслаждения Три Тысячи», — серьезно говорит Лера.

За нами начинают сигналить машины. Светофор уже переключился, а я сижу и смотрю на нее.

— Я шучу! — хохочет она.

Я трогаюсь с места, но мне не смешно. Я сейчас как наивный трехлетка, готов верить во все. Хоть в Деда Мороза, хоть в анальные шарики.

— Обо всем шутишь? — спрашиваю, кашлянув. — Графика у тебя тоже нет?

Графика нет, а вот шарики и вибратор есть. Давай перекусим, а?

Она с тоской смотрит на «Макдональдс». Похоже, времени у нас только на фастфуд.

Резко сворачиваю, вызывая шквал возмущения на дороге, к ресторану быстрого питания. Кому вообще пришла в голову идея звать это место рестораном?

Когда приходить наша очередь, в Лерином заказе я путаюсь безбожно, поэтому чтобы не играть в испорченный телефон, Лера практически ложится мне на колени и сама проговаривает роботу заказ.

Трогаюсь к следующему окошку, практически не дыша.

Воспринимай это как игру, сказала она, и, похоже, игра уже началась. Она лежит грудью на моем члене, и между ними преступно много одежды.

— Знаешь, — шепчет она. — Я, кажется, больше не хочу есть.

Мысли в голове играют в боулинг. Страйк. И все лежит, кроме кегли в штанах.

Выхватываю пакеты из рук девушки, швыряю их на заднее сидение и вжимаю газ. До ее дома еще десять минут езды.

Мы доезжаем за пять.

— Я живу с соседкой, — говорит Лера, когда мы выходим, — но ты ее, скорей всего, не увидишь.

Она берет меня за руку и ведет к лифту, в котором я набрасываюсь на ее губы и, несмотря на это, этажи все равно сменяются целую вечность.

Лера с трудом попадает в замочную скважину. Руки подрагивают. Свет не зажигает, захлопнув дверь, так и ведет меня по темному коридору, распахивает дверь в комнату и запирает за мной щеколду.

Это комната метров на двенадцать, здесь есть стол с книгами, широкая кровать и елочной гирляндой на стене. Ковер и шкаф. Квартира наверняка съемная. Ничего примечательного.

Лера сбрасывает с себя обувь и ветровку, тянется к моим губам и шепчет:

— У нас есть полчаса.

Смотреть на нее после секса, наверное, будет все же проще. Или я смогу и вовсе уйти?

Сбрасываю куртку, водолазку, пока Лера излишне щепетильно расстегивает молнию на моих джинсах. Штаны падают вниз, перешагиваю и стягиваю с нее узкие джинсы, пробуя на вкус кожу на ее животе. Наконец-то.

Она стонет, тянет к кровати.

Отвлекается от лихорадочных поцелуев только на миг, чтобы спросить:

— У тебя есть презервативы?

Киваю, пока расстегиваю ее бюстгальтер, наконец, освобождая грудь. Маленькую с твердыми темными сосками. Целую каждую, но рука уже тянется к трусикам. Мои пальцы сегодня уже были там. И я снова хочу убедиться, что она действительно мокрая. И только для меня.

Лера сама стягивает с себя трусики, разводит бедра и приподнимает их выше, когда мой палец начинает кружить по клитору.