Only you (СИ)

Киваю, пытаясь прогнать остатки сна, и слежу за тем, как Баринов скрывается за дверью придорожного кафе и вскоре появляется с двумя стаканчиками ароматного кофе и пакетиком с выпечкой. Круассаны с шоколадом. От запаха, который разлетается по салону автомобиля желудок скручивается и требует немедленного поглощения вкусностей.

Перекусываем в молчании. Баринов задумчиво жует круассан и смотрит в лобовое стекло. Я открываю рот, чтобы нарушить тишину, но он первым поворачивается ко мне.

— Не хочу везти тебя домой, — произносит с усмешкой, вызывая во мне приступ волнения.

В животе происходит что-то странное. Может, такие ощущения и называют порханием бабочек. Я рада и смущена одновременно. Если честно, то не расставалась бы с ним ни на секунду, хоть иногда Никита выводит меня на зверские эмоции, и я перестаю себя контролировать. Удивительная черта.

— Мне домой ненадолго, — говорю, теряя аппетит, — хочу к Иришке поехать, — озвучиваю давно принятое решение, которое будет самым лучшим в сложившейся ситуации, — но сначала забрать свои вещи у тети.

Баринов молчит, изучая мое лицо, и после кивает. Мы уезжаем от кафе, и чем ближе оказываемся к дому, тем сильнее я нервничаю. Чтобы не выдать эмоций, прижимаюсь губами к трубочке и потягиваю уже остывший кофе.

— Тебе помочь? — спрашивает, когда я открываю дверь и ставлю ноги на асфальт.

Мне не хочется одной находиться в квартире, где я выросла, поэтому киваю. Мы поднимаемся на лестничную клетку, не встречая любопытных соседей, и это к лучшему. Нет желания отвечать на вопросы и играть позитивную девочку. Никита с любопытством осматривает наше с тетей жилище, пока я скидываю в сумку свои книги и оставшуюся одежду.

Наверное, нужно было сказать теть Соне, что я съезжаю, но после последнего разговора у меня появилась боязнь. Она и ее любовник всегда найдут аргументы, чтобы заставить сомневаться в своем существовании, не говоря уже о других жизненных обстоятельствах.

Занося руку над рамкой с нашей фотографией, стопорюсь. Снимок сделан год назад примерно в то же время. Селфи на телефон. Фото я распечатала и поставила в рамку. Убираю руку и выхожу из комнаты, оставляя воспоминания там. Никита забирает у меня тяжести и улыбается, придавая уверенности моему поступку. Иришка охает и ахает, требуя подробностей, когда я спишу ей смс с просьбой о ночевке. Спорткар Баринова плавно движется по ночным улицам города. Он не лихачит, что меня очень радует. В пути у него начинает вибрировать телефон, и он, не хотя отвечает.

— Не против, если мы заедем в одно место? — спрашивает, посматривая на меня.

— Хорошо, — пожимаю плечами, — я никуда не тороплюсь.

Никита уверенно ведет машину к элитному району города, и я вовсю разглядываю здания. Огни и тьма прекрасное сочетание и характеристика нынешнего внутреннего состояния. Переживания в сплетении с фейерверком чувств к Баринову, как яркие вспышки на темном покрывале.

— Не пугайся, — вдруг произносит он, паркуясь около светлого здания, — она не укусит.

— Что? Кто она? — он загадочно улыбается, а я во все глаза смотрю на женщину со светлыми волосами, которая встречает нас у подъезда.

— Наконец-то, блудный сын вернулся, — она прижимает Никиту к себе, как только мы выбираемся из машины и подходим ближе, а я в волнении переминаюсь с ноги на ногу, — та-а-ак, а тут у нас кто?

Женщина с интересом рассматривает меня. Слов не нахожу и даже улыбку из себя выдавить не в состоянии.

— Василиса, — наконец-то выдавливаю из себя, а Баринов с улыбкой человека, который завоевал мир, подходит ко мне и по-хозяйски притягивает к себе за талию.

— Моя девушка, — дополняет, заставляя меня покраснеть до кончиков ушей.

— Девушка, — женщина улыбается, приподнимая одну бровь, — Марина Игнатьевна, мать этого балбеса.

— Эй…

— Уже успел достать? — не слыша возмущений сына, спрашивает меня и не отводит изучающего взгляда с моего лица.

— Если только чуть-чуть, — улыбаюсь, а Никита фыркает.

— Познакомиться не успели, а уже спелись, — Баринов снова сжимает меня, словно я куда-то могу испариться, — тогда пора пройти проверку на прочность, да, мам?

Марина Игнатьевна качает головой и указывает рукой на вход в здание.

— Будто знала, чай вкусный заварила, — сказала она спокойно, — пойдемте.

Она уже повернулась, чтобы уйти, а я замерла, вызвав у Никиты недоумение.

— Извините, Марина Игнатьевна, уже поздно, — я, чувствуя себя жутко неловко, произношу каждое слово, глядя, как мать и сын странно переглядываются, — может, в другой раз?

Женщина улыбается и кивает. Судя по их лицам, это и была проверка.

Глава 54

Васька