Оно

Коккер Энгстромов оказался самым стойким. Несмотря на исключительный холод, он был еще жив, когда Патрик пришел туда в третий раз за три последующих дня, хотя и потерял всю свою жизнерадостность (когда Патрик вытащил пса из коробки и стал засовывать его в холодильник, тот радостно вилял хвостом и пытался лизать ему руки). Когда Патрик пришел на следующий день, щенок чуть не убежал. Патрик бежал за ним до основной свалки, пока ему не удалось прыгнуть на него и схватить за заднюю лапу. Щенок хватил Патрика своими острыми зубами, но это не возымело должного действия:

Патрик снова запер его в холодильнике. При этом у него появилась эрекция, что случалось нередко в подобные моменты.

На следующий день щенок снова попытался убежать, но был уже слишком обессиленным. Патрик запихнул его обратно, захлопнул ржавую дверь и припер ее плечом, слушая, как щенок скребется в дверь и жалобно скулит. «Славный пес, – прошептал Хокстеттер, закрыв глаза и учащенно дыша. – Вот славный пес». На третий день щенок смог только поднять глаза на своего мучителя. Его бока быстро вздымались и тут же опадали. На следующий день Патрик нашел безжизненный труп с застывшей пеной на пасти и носу. Это напомнило Патрику кокосовую сахарную вату, и он не переставал смеяться, когда вытащил свою жертву из холодильника и швырнул в кусты.

Этим летом Патрику удалось поймать мало животных (о которых он думал как о «подопытных кроликах» в те моменты, когда он вообще о них думал). Не задумываясь о реальности, Патрик тем не менее обладал развитым чувством самосохранения и обостренной интуицией. Он предполагал, что его подозревают. Кто именно, он не знал: возможно, мистер Энгстром? Однажды мистер Энгстром как-то странно задумчиво посмотрел Патрику вслед. Он тогда покупал сигареты, а Патрика послали за хлебом. Мистер Нелл? Кто-то еще? Патрик не знал, кто именно, но интуиция подсказывала, что за ним следят, а с интуицией он никогда не спорил.

К своему удивлению, он обнаружил, что ржавый «Амана» стал обладать над ним странной властью. Скучая на уроках, он рисовал его в тетрадках. Иногда холодильник снился ему по ночам в виде гробницы высотой в семь футов, блестящей в призрачном свете луны. Ему снилось, что дверь «Аманы» открывается и оттуда выглядывают два огромных глаза. Он просыпался в холодном поту, но все же не мог полностью отказаться от прелестей холодильных приключений.

Сегодня он наконец понял, кто его подозревает. Бауэре. Бауэре держал в своих руках страшный секрет Патрика, и это повергло последнего в глубочайший ужас, который он только мог испытывать. На самом деле, это отчаяние не было таким уж сильным, но все же Патрик находил это – не то чтобы страх, скорее некоторое внутренне беспокойство, – очень раздражающим. Генри знал. Знал, что иногда Патрик нарушает правила.

Его последней жертвой был голубь, найденный им на Джексон-стрит после того, как его сбила машина и он не мог летать. Патрик сходил домой за картонной коробкой, посадил в нее голубя и посадил в холодильник. Когда на следующий день он заглянул в «Аману», голубь был мертв. Тогда Патрик не потрудился выбросить трупик. После угрозы Генри ему подумалось, что лучше избавиться от этой улики. Он не станет закрывать холодильник, а потом придет с тряпкой и водой и вымоет его. Отлично.

Патрик открыл холодильник, чтобы встретить свою собственную смерть.

Сначала он просто изумился увиденному. Это не имело никакого значения, никакого контекста.

От голубя не оставалось ничего – только кости и перья. Мясо куда-то исчезло. Вокруг скелета на стенках холодильника, с обратной стороны морозильной камеры, на решетчатых полках сидело множество странных существ бледно-розового цвета, похожих на большие макароны. Они слегка вибрировали, словно под дуновением легкого ветерка. Только никакого ветерка не было. Патрик нахмурился.

Внезапно одна из этих штуковин расправила перепончатые крылья и, прежде чем Патрик успел понять, что происходит, с чмокающим звуком впилась в его левую руку. Он почувствовал горячее прикосновение, но оно тут же прошло.., и бледное тело существа начало медленно наливаться кровью и багроветь.

Хотя Патрик почти ничего не боялся в общепринятом смысле слова (сложно бояться «нереальных» вещей), была одна вещь, которая могла наполнить его брезгливым отвращением. Однажды, когда ему было семь лет, он, купаясь в озере Брюстер, вышел из воды и обнаружил на животе и на ногах четыре или пять присосавшихся пиявок. Он успел докричаться до хрипоты, прежде чем отец снял с него пиявок.

Теперь благодаря мгновенному озарению он понял, что эти штуки – какая-то новая разновидность пиявок, летающих пиявок. Они заполонили его холодильник.