Оно того стоит

Это платье, как минимум, на размер меньше. Моя левая рука — да, та, что наполовину оторвана — застревает, и ее невозможно сдвинуть с места. Моя правая рука торчит в прорези, подобно развивающемуся флагу, который застрял в вертикальном положении без всякой гибкости. Только мой левый глаз может заглянуть поверх платья, чтобы увидеть, как нелепо я выгляжу в зеркале.

В панике я бросаюсь к стене и начинаю прижиматься к ней, как будто у нее вырастут пальцы, и помогут мне натянуть на себя это ужасное подобие презерватива. Да, я назвала платье презервативом. Презерватив, который к тому же чертовски мал. А я — пенис, у которого из-за этой чертовой штуки нарушено кровообращение.

В отчаянии я пытаюсь превратиться в Невероятного Халка, тщетно прорываясь сквозь платье, но его удушающая хватка не дает мне отрастить огромные мышцы и позеленеть. Даже мой рев в стиле всемогущего Халка больше похож на астматический хрип.

— Каша? — Голос Лидии сейчас напоминает благословенное пение прекрасного ангела.

Ладно, может это и драматично, но…

— Помоги, — выдавливаю я голосом девяностолетней женщины, которая курит последние семьдесят из них.

Она бросается ко мне и пытается стащить платье, но ее потуги кажутся бесполезными. Я вскрикиваю, когда чувствую, что плечо вывихнуто.

— Знаешь, у них есть платья твоего размера, — ворчит она.

Решив, что снять его через верх затруднительно, она начинает стягивать его вниз.

— Моника, — хриплю я.

— Это долбаный четвертый размер. А ты носишь шестой!

— Я... знаю, — шиплю я сквозь сбивчивое дыхание.

— Нам нужно масло, — решает она, кивая головой.

Я свирепо смотрю на нее.

— Смазка есть?

Я пристально смотрю на нее.

— Есть идеи получше? — срывается она.

За это она получает убийственный взгляд.

— Разрежь его, — с трудом выговариваю я.

— Платье за пять тысяч долларов! Я его не порежу.

Она снова начинает бороться с ним, медленно стягивая его с моих бедер. И хотя я понятия не имею, как буду сидеть, чертово платье уже сидит на мне.

— Ты можешь дышать? — спрашивает Лидия с намеком на насмешливую улыбку.

Я посылаю ее по известному адресу и подхожу к зеркалу. Удивительно, но я не похожа на банку печенья, которая вот-вот лопнет. Платье на самом деле очень эффектно меня стройнит. С другой стороны, в нем не предусмотрено место для округлостей. Не то чтобы я обычно выпячивалась, когда на мне платье, которое мне чертовски идет. Вы понимаете, о чем я. Втискивание в вещь слишком маленького размера обычно означает серьезные комки, горбинки и складки в ненужных местах.

Зеленый оттенок в платье идет в тон моим зеленым глазам из-за чего последние буквально лезут из орбит. Обычно мои глаза тусклые и незаметные. В этом отношении мама поступила правильно. Жаль, что она хочет, чтобы я казалась меньше.

Пожав плечами, я проверяю свои навыки ходьбы. Ходьбе ничто не мешает, так что я буду вести себя хорошо. Побеспокоюсь о том, как буду есть — так как для моего желудка не оставили места на случай обжорства — чуть позже.

Стук в дверь раздается как раз в тот момент, когда я заканчиваю укладывать волосы, и Лидия распахивает ее, чтобы продемонстрировать очень сексуального парня, держащего в руке одну розу.

Божечки, чертовски сексуальный парень в дизайнерском костюме. Никогда не думала, что костюмы могут так хорошо смотреться.

Роман улыбается, своим взглядом скользит по мне с явным вожделением, искрящимся в глубине его глаз. Стоило задержать дыхание, чтобы еще раз увидеть этот его красноречивый взгляд.

По крайней мере, я умру в секси-стиле.

Цель всей жизни. Я должна источать любовь.

— Ты выглядишь... — его слова обрываются, как будто он в недоумении, поэтому я решаю предложить несколько вариантов продолжения.

— Потрясающе? Удивительно? Ангельски? Сексуально? Плоско? Злостно? Секси-шмекси?

— Определенно сексуально, — говорит он, прочищая горло и переступая с ноги на ногу.

Я улыбаюсь, когда он подходит ко мне. Возможно, это не будет выглядеть настолько сексуально, когда я попытаюсь сесть, но я воспользуюсь моментом. Рукой, свободной от розы он берет меня за подбородок, откидывает мою голову назад, и его губы опускаются на мои, запечатлевая на них один из самых легких поцелуев.

Он отстраняется, а я слегка пошатываюсь. Давайте просто свалим все на каблуки.

Роман снова улыбается и протягивает мне розу. Что мне с ней делать? Взять ее с собой? Оставить здесь? Что грубо или приемлемо? Ни один парень никогда не дарил мне розу или цветы до свидания.

Решив, что не могу носить с собой розу, я целую его в щеку и кладу розу на стол.

— Стоит ли мне волноваться, почему ты вдруг стал таким милым?

Он прижимает руку к груди, притворяясь обиженным.

— Парень что не может сделать романтический жест, чтобы его не заподозрили в чем-то гнусном?

Я выгибаю бровь, и его улыбка возвращается.

— Пойдем, красотка. Давай присоединимся к вечеринке, пока туземцы не забеспокоились. Уверена, Моника боится того, что ты можешь сделать сегодня вечером.

— Я буду вести себя наилучшим образом, — говорю я, рисуя знак «X» над сердцем указательным пальцем.