Оно внутри меня

Повисла долгая-предолгая пауза. Они так и стояли. Старческая рука продолжала лежать на молодой щеке. И вдруг, Уля ощутила резкую вспышку боли в пояснице. Такое ощущение, как будто треснула кость. Ульяна готова поклясться, как слышала внутри себя хруст. Она вскрикнула, лицо исказилось в гримасе боли, но не пошевелилась. Улино тело словно отказалось её слушаться, повинуясь невидимой силе, исходивший от женщины, похожей на индианку.

– Вспомни всё, что говорил отец, – произнесла Евлампия. Игорь буквально оттащил Ульяну от сумасшедшей соседки.

– Зачем вы пугаете её?! – чуть ли не заорал он. Но его никто не слышал. Евлампия так и продолжала стоять с вытянутой рукой.

– Вспомни, – вслед повторила она, когда ребята оказались на другой стороне дороги.

IX

На следующий день на пояснице у Ульяны образовался огромный уродливый тёмно-синего цвета синяк, будто её кто-то или что-то ударило. Любые движения причиняли боль. При ходьбе приходилось прихрамывать. Из головы никак не выходили слова соседки Евлампии. Да, для Игоря это был бред сумасшедшей, но не для Ули. Она знала, о чём идёт речь, не помнила, но знала.

– Мам, а ты помнишь какое слово повторял отец в бреду? – за завтраком как бы невзначай спросила она у матери.

– Лупус, – словно само собой разумеющееся, ответила та, выкладывая на тарелки омлет, – Никогда не забуду это жуткое слово, – Она содрогнулась, словно подумала о чём-то ужасном, – А что?

– А ты знаешь, что оно значит?

– Наверное, ему нужна была лупа, – вставила свои пять копеек младшая сестра, не отрываясь от телефона.

– Ну, – мама уселась за стол, – В древние времена, так называли какое-то животного, вроде, – пояснила она и тут же сменила тему. Вполне в её манере, когда она не хотела о чём-то говорить, – Ты похудела что ли?

Уля пожала плечами. Но она точно знала, что сбросила вес. Это буквально случилось за последние сутки. Одежда стала ей велика всего на пару миллиметров, но как оказалось и этого достаточно, чтобы окружающие стали замечать.

– Мам, представляешь, а Улькина подружка влюбилась в учителя и призналась ему в этом прямо на сцене, – неожиданно выпалила Ника, весело ухмыляясь. Уля удивлённо выпучила глаза на сестру, поперхнувшись едой.

– Правда? –  серьёзно спросила мама, поглядев на Улю.

– Ага, – вновь довольная собой, подковырнула Ника, – Вся школа об этом гудит.

Уля испытала дикое желание ткнуть сестру наглым самодовольным лицом в планшет.

– Уля, это правда? –  вновь повторила вопрос мама.

– Ну, да, – нехотя отозвалась она, уткнувшись взглядом в тарелку.

– Только не говори, что это Аня Смирнова. Она же такая хорошая девочка.

Повисла пауза.

Не такая уж она и хорошая, мамочка. А если бы ты видела в каком она была состоянии…

– Да, это была Аня, – будто робот ответила Уля, с силой сжимая вилку.

– Это где-то не доглядели родители. В таком возрасте подростки часто замыкаются в себе. А всего-то нужна откровенная беседа.

– Угу, – отозвалась Уля, – Я её предупреждала, мам.

Некоторое время они кушали молча. Ника прям довольная собой, Уля напряжённая, а мама какая-то растерянная.

– И в кого же она влюбилась? – Всё-таки спросила мама.

– В физика, – отозвалась Уля, пожав плечами, делая вид, что ничего вопиющего не произошло, словно так всё и должно было быть.

– К нам тоже в десятом классе пришёл молодой математик, только институт окончивший, – мама улыбнулась, с ностальгией вспоминая свою молодость, – Симпатичный был, и все девочки были от него без ума. Но… Никто никогда бы не отважился признаться ему в любви. Это было бы нелепо, да и вообще у нас с этим было строго. Сразу бы родителей в школу, документы на руки и на все четыре стороны.

На это сёстры понимающе кивнули и больше к этой теме не возвращались.

В интернете Уля ничего интересного про Лупус не нашла. Ей выдало информацию о болезни, по-другому называемой «волчанка», а также, что Лупус, было такое имя, но какое это отношение имело к Ульяне, она понятия не имела. Вполне вероятно, что это были всего-навсего бредни отца – путешественника, потерявшего связь с реальным миром. Но, кое-какая задумка у неё всё же имелась; она попытается расспросить о Лупусе учительницу по истории. Если оное существует, она просто обязана об этом что-нибудь знать.

– Слушай, Игея, – ни с того, ни с сего во время урока к ней обратился Юрий Олегович, – Давно хотел спросить, а твой отец, случайно, не тот самый Григорий Игея, который писал статьи о путешествиях.

Весь класс обратил на неё свой взор.

– Да, – робко кивнула она, отвлекаясь от решения задачи, при этом испытывая мимолётную гордость за своего отца.

– Любил раньше читать его статьи. А как он сейчас поживает? Чем занимается? Давно о нём ничего не слышал, – совершенно обыденно, спросил учитель.

– Он пропал без вести десять лет назад, – ответила Уля.