Оно: всё впереди (СИ)

— Лучше для кого? Для неё или для нас? – ответил вопросом на вопрос Урис. Он остановился посередине дороги, заставляя Майка остановиться вместе с ним. — Я не хочу, чтобы она уезжала. Как не хочет никто из нас. Но подумай, с кем ей будет лучше. С эгоистичным кровожадным монстром в захудалом городишке, или со взрослыми и обеспеченными людьми в крупном мегаполисе?

— Стен, она не хочет уезжать. – напомнил друг.

— Мы дети, Майк. Это нормально. Мы боимся перемен. А они иногда бывают к лучшему. Но... не всегда.

Последнюю фразу он сказал, вспоминая о Пеннивайзе и о том, как он приютил Марш. Благородно? Не для еврея. Все понимали, что он делает это из своих личных целей. И далеко не добрых целей. Они все лишь расходный материал. Каркас пирамиды, на которой держится всё, что построил монстр.

— Ты не прав. – попытался мягко выразить своё недовольство Майк. — Он изменился. Мы изменили его.

— Ему тысячи лет, друг! И ты правда думаешь, что за один год своей жизни он вдруг стал другим? Мы же не первые. Как же та девочка...эм...как там её звали?

— Кимико, кажется. – вспомнил неудачник.

— Именно. Ему было плевать, когда она умерла. А когда умрем мы, ему тоже станет всё равно. Или ты думаешь, что такое могущественное существо станет горевать по кучке детей? Он просто выживает. А мы его инструмент.

Стен вздохнул, прислоняясь спиной к стене. Это навело Майка на мысль, что идти дальше он не особо спешит, хотя стоило бы поторопиться. В отличие от Уриса, ему хотелось найти клоуна. Он всегда думал о нем лучше, чем еврей. Он давно простил Пеннивайза. И не понимал, в чем проблема друга.

— Стенли... Почему ты так не любишь его? – напрямую спросил неудачник.

Урис, немного погодя, поднял на него голову. В его глазах Майк увидел некое раздражение, смешанное с обидой. Неудивительно, ведь Пеннивайз обижал всех вокруг. Но как говорится, это не всегда сходит с рук, и Стен лучший тому пример.

— Он насмехался надо мной. Насмехался над тем, во что я верю. Но у него нет права судить. Он сам никогда не умирал. Так с чего вдруг ему знать об этом больше меня?

— Так... в этом проблема? В вере? – не понимал Майк.

— Да не только в этом! – сорвался на крик еврей. — Почему ты такой добрый? Почему ты всё ему простил? Он ведь смеялся над смертью твоих родителей! И даже ни разу не извинился за это! Говорит, что такой весь из себя добрый и правильный, а на деле ничего не стоит. Знаешь, что я думаю? Матурин гораздо лучше него!