Оно: всё впереди (СИ)

Пеннивайз сунул руку в задний карман штанов и вытащил ту самую фотографию. Она слегка помялась, что заставило монстра почувствовать вину. Но рабочий день заканчивался, и клоун, предварительно всё убрав, вышел из магазина, закрыв двери на ключ, и направился к дому. Единственное, что он забыл — это перевернуть табличку с “закрыто” на “открыто”.

Он шёл по улице, наступая кедами в лужи и даже не замечая этого. Мысли были сфокусированы совсем на другом. Клоун также забыл про Беверли, которая всё ещё сидела у Денбро в гараже. Девочка вылетела из его головы, и появились печальные воспоминания. Пеннивайз потряс головой. Движения были дикими и неестественными для человека, но благо Джексон стрит была пуста. Он разбрызгивал воду из луж, рыча и изгибая позвоночник. Это был первый приступ ярости за всё время, прошедшее со смерти Миссис Харис. Пошёл дождь, заставляя клоуна злиться сильнее. Он прыгал, из-за чего обувь промокла насквозь. Ливень усилился. Темные волосы прилипли ко лбу, сужая круг обзора. Пеннивайз взбесился ещё сильнее. Он подбежал к пожарному крану, стоящему на тротуаре и пнул его ногой со всей силы. Вот только, монстр забыл, насколько хрупкое человеческое тело. Он взвыл, хватаясь за поврежденные пальцы, падая на мокрый асфальт. Прогремел гром, оглушая клоуна. Ручьи потекли по краям бордюров, словно хотели унести его обратно в канализацию.

Он ввалился в дом весь мокрый и, закрыв дверь, сполз по ней на пол. Вода стекала с его волос и одежды прямо на ковёр, но это Пеннивайза совсем не трясло. Он обхватил голову руками, протяжно скуля. Было больно. Очень больно. И удар ногой об кран тут не при чем. Боль была внутренняя. Она прожигала его, не давая вдохнуть. Прежде клоун не испытывал ничего подобного. Он всегда смеялся над смертью. Потеря была чужда ему. Из гостиной вышел Морти. Он замяукал, подходя к Пеннивайзу, чтобы, как обычно потереться о ногу монстра.

— Прости меня... прости меня, Морти... — стонал тот. — Миссис Харис больше не придёт... — глаза пожелтели.

Кот вдруг отскочили и зашипел, однако услышав в ответ громкий рык, спрятался под стоящий в коридоре шкаф. Горе сменилось гневом. ***