Оно: всё впереди (СИ)

Стенли сидел на ступенях школы. Уроки кончились, хотя никто из неудачников и так не пошёл на них. Еврей знал, что надо бы съездить к Биллу, куда его пригласила Марш, чтобы рассказать что-то важное. Но он был слишком зол на клоуна. Урис конечно всегда с некой опаской относился к нему, но и подумать не мог, что тот до сих пор фанатеет от детских страхов и трупов. По правде, Стен даже немного восхвалял Матурина. Черепаха – единственный, кто мог дать настоящий отпор монстру. Давно пора было вправить мозги, по мнению неудачника. Ещё с происшествия в синагоге он понял, что для Пеннивайза нет ничего святого. Эгоцентричный и плюющий на все моральные ценности (а значит и на Бога) в глазах мальчика он всегда был тёмной лошадкой. Да, он спас его и Лану в ночь Хеллоуина. Но это не отменяет его натуры. То, с каким видом он вцепился в похитителя. Словно голодный зверь. Голодный и свирепый. Это пугало больше всего. Жажда крови, которую клоун никогда не скрывал.

— Привет, Стенли. Чего один сидишь? – голос Черепахи эхом отозвался в голове. От неожиданности мальчик поскользнулся, пытаясь встать, и начал падать со ступеней. Но цепкие руки Матурина быстро схватили его за ворот рубашки, не давая коснуться земли.

— М-Мэт?? Что ты тут делаешь? – изумился неудачник.

Голубоволосый мгновенно притянул его обратно, ставя на обе ноги и отдёргивая воротник. Черепаха, как и всегда улыбнулся, сверкнув зелёными глазами. Но они не пугали, в отличии от глаз Пеннивайза. Стенли даже улыбнулся в ответ.

— Да вот, мимо проходил и тебя увидел. А ты чего один? Где остальные?

— Дома у Билла. Я тоже туда ехал, но пошёл дождь и пришлось задержаться в школе.

— Дождь? Так он уже как час назад пошёл. – заметил Матурин.

— Ну... просто я тут встретил... – Стену стало как-то неловко. Можно ли говорить с ним о вчерашнем происшествии? И вообще, будет ли этому рад сам Пеннивайз? — Настроение пропало...

— Может поделишься? – Черепаха сел на одну из ступенек, кивая, тем самым давая знак, чтобы мальчик тоже присел. Тот, немного поколебавшись, устроился рядом. — Обещаю, это останется между нами.