Оноре Габриэль Мирабо. Его жизнь и общественная деятельность

Для разоблачения этой затеи перед обществом Мирабо издал брошюру, переведенную на английский и немецкий языки. “Что такое орден Цинцината? – аргументирует он. – Это организация, которая создала себя помимо закона, сошлась добровольно с целью породить из себя наследственную военную аристократию и поработить страну, которая только что отвоевала себе свободу. В истории не в первый раз наследственная военная аристократия вытекает из добровольного союза влиятельных воинов. Римская аристократия была первоначально таким же добровольным союзом воинов; вначале они были так же бедны, как и прочее население, ничем от него не отличались. Члены ордена Цинцината уже теперь возвышаются над обществом гораздо более, чем римские аристократы в начале своего существования. А из этих воинов-земледельцев, из этих Цинцинатов выросли гордые патриции, римские сенаторы, которые в своих деспотических руках держали весь тогдашний мир. Французская аристократия вначале также не была сословием, а состояла из высших военных офицеров; она сама себя сделала наследственной. Только понемногу аристократы выделялись из числа прочих граждан, а кончали тем, что признавали себя особой породой, делили все население на два класса: высший, предназначенный господствовать, и низший, судьбою которого было порабощение. То же будет и в Соединенных Штатах; члены ордена Цинцината сражались вместе с народом за его освобождение только для того, чтобы хитростью уничтожить дело его героических усилий. Демократия погибнет, и порабощение народа будет более тяжким, чем при господстве английского короля. Пусть американцы не забывают, что после свержения ига Тарквиния римская аристократия управляла плебеями с большей жестокостью, чем цари; гнет аристократии тяжелее гнета государей. Когда военная аристократия даст американцам почувствовать свою тяжелую руку, они восстанут, начнется смута, а смута кончится тем, что явится спасительный гений, который водворит над ними свою неограниченную власть. Всего опаснее добровольное отношение народа к подобному добровольному союзу, постепенное и незаметное развитие в нем раболепия. Народ вообще склонен преувеличивать заслуги, в особенности военные, и давать лицам, их оказавшим, слишком большую власть над собою. Если же люди, оказавшие заслуги, превращаются в наследственную аристократию, то происходит замечательное явление: чем дольше существуют аристократические роды, тем менее можно считать за живущей аристократией прав, вытекающих из заслуг; умаляясь в своем достоинстве, она оттесняет от заслуг лиц из народа, способных их оказывать, а между тем раболепное преклонение народа перед нею возрастает тем более, чем древнее делаются роды.

Брошюра была подвигом с его стороны. Таким образом, в его жизни на каждом шагу сменяются добро и зло, прекрасные, возвышенные и очень плохие поступки. Явление естественное для слишком впечатлительного и живого человека, с детства вращающегося в грязной среде и удрученного гнетом бессердечной тирании. Урок назидательный, над которым стоит приостановиться и призадуматься.

Теперь нам приходится рассказать эпизод, из которого видно, как окружавшая Мирабо грязная среда все более засасывала его. Он влюбляется в незаконную дочь голландского аристократа Гарена. Ей было девятнадцать лет, и она носила вымышленную фамилию де Нера. Ни одна женщина не имела на Мирабо такого сильного влияния, и он признавал ее по сравнению с собою высшим существом. До этого времени все женщины, с которыми он сходился, не исключая его жены и любовницы Софи, подливали грязи в его и без того далеко не ангельское существование; теперь, наконец, появилась женщина, которая, удивляясь его гению, решилась отдаться ему с тем, чтобы смывать с него грязь, в которую он всегда готов был окунуться, и держать его в чистоте. Одну из главных причин его неблаговидных поступков составляло его мотовство; она всячески старалась ограничивать его в этом отношении, уменьшала штат его прислуги, рассчитывала кучеров и лакеев. Когда он дарил ей бриллианты, взятые в кредит, она возвращала их ювелирам. Де Нера решилась пожертвовать своим спокойствием, чтобы разделять все опасности его жизни, и прощала ему его неверности. Однако, несмотря на ее геройскую решимость, эта самоотверженная женщина не могла дожить с ним до дней его славы: поведение Мирабо в частной жизни было до такой степени невыносимым, что она вынуждена была его оставить. Их сожительство может послужить уроком для всякой нравственной женщины, которая вздумала бы пожертвовать собою и своей честью ради исправления порочного мужчины. Как бы ее влияние ни казалось ей великим, а его раскаяние искренним, все быстро исчезнет, старое возвратится, неспособный обуздать себя человек и с нею поступит так же, как поступал с другими.

Глава V