над стволами центрального паркагде самшит с нивелиром обритзанимается небо неяркоежеутренним спиртом горитпостепенно из потных постелейвыгребая тела к десятинам о жребии пленных растенийумных мыслей в себе не найтинам не внять где в июле соблазныи бело если в стужу белымчто растения жить не согласныкак мы им благосклонно велиместь у леса заветная книгапро последний решительный судкак людской геометрии иголипы с кленами в пыль разнесутстанут жить подпирая рукаминебеса в запредельной красев дружбе с бабочками и жукаминикому не подвластные все
Страшный суд
постепенно троеиз тех потерянных носков нашлисьа остальные запаслись терпеньеместь чувство нормы в мире и онодля маловеров как неугасимыймаяк всей чуткой мелочи магнитноски вернулись в семьи вот и намв анахоретстве чахнувшим привычноразбросанным по квантам и волнамчеред вести себя аналогичноя праздновал бы пурим но смотрикакой привет от культа конкурентовкак писк под микроскопом это в клеткена жердочке трепещет ангелокмуаровые перышки топорщаагатовые коготки на клапанхоть ультразвук но в правильном миноретрубит кирдык не всем а лишь такимкак сам с редиску ростом страшный суддля наших малышей танцуют всекак если бы не выбыл из игрыагент без атрибута и названьякто маленькие сочинял мирыиз тонкой персти несуществованьяодин из возвращенцев полосата в клеточку в чулане повисятносок вернулся и зачислен в стройнет все-таки пора и по второйон входит в дом сидит его женаза прялкой вся в поту потом втораяона в анабиоз погруженав хрустальном гробе спит не умираяскорее третью в пасть и до пятикоторой же в раю он будет паранам больше мельхиора от каспарани отличить ни сходства не найти